Анна Бэнкс - Анна Бэнкс

- Почему? Почему он работает?

Сай пожимает плечами.

- Он действует как усилитель. Мы оба знаем, что нефарит имеет усиливающие свойства, если использовать его во благо. А если использовать его для чего-то плохого, он ослабляет способность делать плохое. Я подумал, что может быть лучше спасения жизни? Затем нашел способ смешать спекторий с расплавленным нефаритом, изменил температуру их застывания и начал тестировать на пациентах, которые дали согласие. Результаты были весьма удивительны.

Словно в ответ на его слова девочка на кровати втягивает воздух, начинает кашлять и сглатывать, будто чуть не утонула. Моргнув несколько раз, она сперва опирается на локти, а затем поднимается, чтобы сесть.

- Где моя мама? - хрипит она.

Сай одаривает её сияющей улыбой.

- Я немедленно отправлю кого-нибудь за ней. Нам пришлось отослать её; здесь очень мало места, ты же видишь.

- Я хочу к маме, - настаивает девочка и в этот раз ее голос звучит сильнее. С каждой секундой ее глаза становятся всё более бодрыми, и она начинает осматриваться. – Мне здесь не нравится.

Тарик замирает словно парализованный. Как инъекция могла подействовать так быстро? Разве это возможно? Действительно ли в этот раз Сай нашёл лекарство?

- Ты сможешь вернуться домой через час, - овтечает ей Сай. - Но ты должна пообещать мне пить много воды и в последующие дни много отдыхать.

Девочка послушно кивает и смотрит на юношу почти с благоговением. Тарик задумывается, какая между ними разница в возрасте.

- Да, Целитель Сай. Я обещаю.

Молодой Целитель смотрит на Тарика, в его глаза сияет гордость.

- Что вы думаете об этом, Тарик?

- Невероятно, - Тарику кое-как удаётся произнести слова шёпотом. - Как долго продлится эффект?

Брови Сая сходятся на переносице.

- Я надеюсь, что лекарство исцелит их полностью, но это покажет только время. Думаю, мы узнаем всё через несколько месяцев. Когда спекторий полностью растворится, а нефарит получит возможность воссиять, если можно так сказать.

Через несколько месяцев. Действительно ли Тихуа Чума будет побеждена всего за несколько циклов луны? Сай твёрдо в это верит.

Почему тогда я сомневаюсь?

45

.

СЕПОРА

Я замечаю караван серубелиянцев за мгновенье до того, как запускают первую катапульту. Я узнаю блеск кратория где угодно. У меня достаточно времени лишь для того, чтобы прижаться к Доди в ожидании удара. Но его не следует; взрыв освещает небо неподалеку от нас, отбросив Доди влево и заставив его опасно закружиться. Я задыхаюсь и быстро пытаюсь взлететь выше, покинуть зону досягаемости, но второй взрыв попадает в заднее крыло Доди, и мы начинаем опасный спуск. Они должно быть думают, что я теорианец, укравший одного из их Змеев.

Я распускаю волосы, освобождая их из платка, которым обернула голову для защиты от солнца, чтобы показать, что я не теориянка, а серубелиянка - одна из них. Или, возможно, они уже знают, кто я такая и что сделала. Может поэтому они и пытаются сбить меня с неба.

А что серубельский караван снова делает в пустыне? Или всё еще делает? Хотя «караван» неподходящее слово для сотни палаток и солдат на земле. Нет - это целая армия. У меня опускается желудок несмотря на то, что Доди пытается взлететь выше. Это военный отряд.

Из-за поврежденного крыла Доди нам не удаётся избежать третьего взрыва, который попадает ему в подбородок и вспыхивает пламенем. Кровь брызгает мне в лицо, на руки и одежду. Он обмяк подо мной, и я мгновенно понимаю, что он мертв. Мы начинаем наше неизбежное падение в пустыню. Я цепляюсь за него, обхватывая руками и ногами, как меня учили поступать в случае несчастного случая, и надеюсь, что его тело защитит меня, когда мы ударимся о песок. Я ненавижу себя за то, что думаю об этом, после того, как он умер из-за меня.

Я издаю жалкий вопль, когда мы несёмся к земле, и не перестаю кричать до тех пор, пока мы не ударяемся о неё. Затем меня накрывает мрак.

Я не уверена, установил ли генерал Галион эту импровизированную палатку, чтобы защитить меня от солнца или чтобы избавить от похотливых глаз своих людей. Даже сейчас, пока мы ждем отца, он не смотрит мне в глаза, а смущённо топчется на месте делая вид, будто поправляет ремень, который удерживает его меч. Он - крупный человек с телом воина, хотя и изборождён морщинами, но тем не менее свирепого вида. В детстве я боялась этого человека, избегала его, когда была такая возможность, но теперь, кажется, он нервничает больше от моего присутствия, чем я от его. Возможно, он слышал слухи о том, как я поступила с отцом, как создала меч из спектория и направила против него. Но разве может, человек, подобный Галиону, бояться такой худышки, как я, размахивающей мечом перед его носом, когда сам способен убить меня на месте. Какая глупая мысль.