Ярослав Заболотников - Хроники семи королевств - Древняя кровь

Ассасин вернулся к догорающему костру и улёгся на бок, больше не проронив ни слова. Понаблюдав за ним ещё несколько секунд, Лайла закрыла глаза. Когда потрескивающая песнь огня замолкла, превратив пламя в горку красных углей, в тишине зазвучала мрачная мелодия подземелья. С разных углов зала доносилось тоскливое перестукивание падающих капель, изредка дополняемое робкими шорохами осыпающегося песка. В трещине на потолке тихо постанывал ветер, жалуясь немой пустоте на вечное заточение в развалинах замка. И каждый раз, не получая никакого ответа, он негодующе шуршал о каменную стену обрывками старинного гобелена.

Алан проснулся от громких стуков. Костёр уже потух, и зал заполнила густая непроглядная тьма. Едва юнец привстал, вокруг стало подозрительно тихо. Он покрутил головой, но ничего не услышал. Внезапно звякнувший во мгле металл заставил его вздрогнуть.

— Ребята, — испуганно проговорил парнишка. — Вы не спите? Может, зажжёте тогда факел?

Зал ответил неприятным молчанием. Нервно сглотнув, Алан отполз чуть в сторону, чтобы нащупать спавшего рядом ассасина. Шелестящие пыльным полом ладони коснулись липкой тёплой лужи, и он резко отдёрнул руки.

— Что ещё за… — юнец поднёс пальцы к носу, но не рассчитав в темноте расстояние, измазал верхнюю губу. — Тьфу! Вот же… — пробормотал он, вытирая лицо рукавом, как вдруг замер. — Кровь… это кровь… Рэкс! Джон! — истошно закричал парнишка.

Гробовое молчание предвещало беду. Алан стал в ужасе отползать назад, пока не упёрся спиной в прутья огромной клетки. Во мрачной тишине раздались осторожные мягкие шаги. Они неспешно приближались к нему.

— Прошу, не надо… — пролепетал юнец и заплакал. — Я же ничего не сделал… Пожалуйста… Умоляю… Я не хочу умирать…

Шаги затихли в полуметре от него, и, судя по шороху одежды, вампирша опустилась на колени. Ощутив на лице могильный холод, вздрогнувший парнишка зажмурился. Мёртвая игриво засмеялась, ласково провела ладонью по его щеке и с изящной сладковатостью произнесла:

— Никто не хочет… Но эти стены исполняют лишь мои желания…

— Прошу, — жалобно хныкнул Алан. — Я никому не расскажу об этом месте…

— И в этом ты абсолютно прав, — промурлыкала над ухом вампирша. — Не волнуйся… Скоро всё закончится…

Она наклонила голову юнца набок и, обдав вспотевшую шею холодным дыханием, вонзила в неё острые клыки. Парнишка почувствовал резкую боль. Вслед за ней по плечам побежали горячие ручейки крови. Однако он и не думал сопротивляться. Если её жертвами пали даже опытные воины, то какие шансы на спасение были у тщедушного мальчишки? Стиснув зубы и давясь слезами, Алан смотрел широко распахнутыми глазами в черноту подземелья, что навеки станет его безымянной могилой. Вампирша же, жадно припав губами к шее юнца, наслаждалась кровавым пиршеством.

С каждым выдохом в подрагивавшем теле оставалось всё меньше тепла. Оно вытекало в никуда, подобно нагретому воздуху из распахнутой на морозе избушки, с одним лишь отличием — место очага занимало слабо бившееся сердце. Леденящий холод струился по жилам, затекал в душу, гоня прочь щербатый ужас и заполняя пустоту немой апатией. Угасающий разум опустил тяжёлые веки, и в незримом мраке вырисовалось благоухающее великолепие цветов… Родной край… Как же он любил вёсны Ардонэйзии… Дивные ароматы жизни… Нежное сияние солнца… Парнишка был готов поклясться, что видит его лучи даже сквозь закрытые глаза…

Темноту зала разогнал яркий свет факела, упавший на лица спящих, бесцеремонно ворвавшись в их сон. Подскочивший в холодном поту Алан с прищуром выставился на ассасина, что, воткнув палку с горящим грибом в трещину пола, принялся натягивать сапоги. Переведя взгляд на зашевелившихся Джона и Лайлу, юнец недоверчиво коснулся шеи и с радостным облегчением прошептал:

— Сон… Всего лишь сон…

Рэксволд увидел пробудившуюся вампиршу, которая, усевшись, зевнула, прикрыв рот ладонью. Он достал кинжал и направился прямиком к ней.

— Что ты задумал? — следопыт быстро встал, преградив ему дорогу широкой грудью. — Кажется, мы вчера договорились…

— Успокойся. Я не причиню ей вреда, — убийца обошёл Джона, взял руку девушки и перерезал верёвку на запястье. — За ночь никто не умер, а значит, в мерах предосторожности уже нет никакой нужды. Она больше не пленница. Времена рабства давно прошли. Я не сторонник этих традиций.

Лайла с удивлением посмотрела на ассасина и признательно кивнула головой. Потерев окольцовывавший руку след, принцесса поймала на себе взгляд парнишки, и он спешно отвёл глаза.