олеся - - -

зарабатываем на крупном рогатом скоте. Выращиваем его, а потом продаем на мясо. Это

неплохие деньги, и даже если это трудная работа, она того стоит.

Мы используем часть фермы для выращивания сельхоз культур, но это только для нас. Это не

ради денег. Мне нравится считать, что мы здесь самодостаточные в большей степени, и нам не

обязательно мотаться в город за каждой небольшой вещичкой.

Около пятнадцати парней работают на меня постоянно, и они все живут на ферме. Главный дом

для приема пищи и проведения собраний, но я единственный, кто в нем живет. Есть еще два

других больших здания на ферме, где проживают парни. Они очень хорошо все устроились. У

каждого есть собственное пространство, и они остаются у себя, когда не работают. У одного из

бригадиров даже есть несколько коз, которых он себе завел, а у других – парочка овец. Овцы

скоро разродятся, и будет просто замечательно получить несколько новых детенышей на ферме.

Я останавливаюсь на пути к своей лошади и задумываюсь на секунду о детях. Что если у меня

не будет ни одного, кому я смогу передать ферму, если со мной что–то случиться? И каково это

чувствовать, что не можешь создать свою собственную семью. Я отмахиваюсь от мыслей,

забираясь на лошадь и еду на запад владений. Я хочу объехать линию ограждений и

перепроверить все, после фиаско, произошедшего сегодня утром. Вся эта штука с большими

владениями, когда ты часто один, а сейчас я не уверен, что смогу остаться наедине со своими

мыслями. Я уже достаточно долго на сегодня обдумывал то, что отослал Клэр, и что это может

означать. Черт, мне бы следовало вышвырнуть свою задницу прямо сейчас, но слишком поздно,

а я еще должен решить, где взять повара, чтобы накормить всех. Мы готовили по очереди, и

сегодня очередь Эрла. Он лучший бригадир, но, черт возьми, хреново готовит.

Подъезжая к амбару, я замечаю, как несколько ребят устраивают на ночь лошадей, и помогаю

им с этим. Мы выкладываем новое сено, кормим их и закрываем конюшню. Почти шесть, как и

для всех, кто встал в четыре утра, это был долгий день. Обычный день на ферме – утомителен,

но ломается изгородь на самом рассвете, и получаешь большую группу уставших, голодных

работников в свои руки. Все, на что я мог молиться, – что Эрл приготовил хоть что–то

наполовину съедобное.

– Проклятье, что–то определенно вкусно пахнет, – Трэвис, один из бригадиров, произносит

рядом со мной, когда мы приближаемся к главному дому.

Я задираю нос и вдыхаю. Мой живот урчит.

– Ммм, точно. Возможно, Эрл, наконец–то приготовил что–то, чем мы не будем давиться.

Парни смеются, пока мы идем к большому фонтанчику рядом с домом и умываемся к ужину.

Это один из тех умывальников с ручкой, на которую давишь, и течет вода. Некоторые из нас

встают кругом, и я мочу свой платок, чтобы умыть лицо и шею. После я стряхиваю грязь со

своих сапог и захожу в дом. Это все та же рутина, которой я занимался с детства, и приучил

всех парней к этому. Мама всегда заставляла нас умываться и чистить сапоги перед тем, как

идти к столу, и эта та привычка, которую я не могу нарушить. Даже если в этом нет ничего

особенного и здесь только мы, парни, я все равно заставляю их вести себя цивилизовано, когда

мы садимся за стол.

Когда переступаю порог, я направляюсь в столовую и замираю на месте. Стол накрыт, и

большинство парней уже сидят за ним. Некоторые из них последуют за мной. Думаю, Эрл, и

правда, превзошел себя сегодня. Большую часть времени еда выстроена в линию, и мы все

берем по тарелке и садимся. Обычно это не подается, как нормальная еда, но небольшое усилие

заставляет меня улыбнуться. Мой живот снова урчит, когда я опускаю взгляд на стол и вижу

подносы с бургерами со всеми добавками и печеную картошку в большой миске между ними.

Это простая еда, но приготовленная с душой, и потрясающе пахнет. Все парни садятся, а я иду

на кухню, чтобы поблагодарить Эрла за замечательный ужин.

BEAUTIFUL BASTARD

Когда переступаю порог, я вижу его, стоящего посреди кухни, и улыбаюсь ему.

– Отличная попытка. Пахнет вкусно, и парни уже готовы впиться в них, – я осматриваю

столешницу и вижу пять пирогов, остывающих на ней. Я шокирован, потому что не могу

припомнить последний раз, когда ел домашний пирог, и знаю, что это не Эрл их испек. – Кто их

приготовил? – спрашиваю, проходя по кухне.

– Я.

Я слышу мягкий, женский голос сбоку и оборачиваюсь к красивой женщине с золотыми