Дарья - RIP Tilli Koul

болтались из стороны в сторону, когда цепи падали на землю. Глядя на свои руки, я

медленно сжал их в кулаки, треск моих костяшек эхом разносился по комнате.

Тяжелое дыхание вырывалось из меня. Моя губа скривилась... слабость...

— 221, t’avis mkhriv.— Хозяин приказал мне повернуться, и мое тело повиновалось, голова опущена, ноги направились в его сторону. — 221, mzad. — Хозяин потребовал, чтобы я приготовился. Мой подбородок приподнялся. Шесть человек стояли передо

мной. Шесть мужчин ухмылялись, держа в руках кинжалы.

Когда еще один толчок лавы пронесся сквозь меня, в моей груди зародился рык.

— 221, t'avis mkhriv, — снова позвал Хозяин. Охранник сунул пару черных сай в мои

руки. Я не отводил глаз от мужчин, которые стояли передо мной — они были только

добычей. Я размял шею, расставил ноги, готовый атаковать свою добычу. Моя кровь

бежала все быстрее и быстрее, мои руки чесались, чтобы разрезать этих ублюдков.

Мужчина сказал Хозяину:

— Это лучшие мужчины, что у меня есть. Если ваша собака сможет победить их, мы

заключим сделку.

— Скольких из них ты хочешь убить? — спросил Хозяин.

Мужчина сплюнул:

— Скольких? Вы говорите, что он убьет всех, если приказано?

— Он будет убивать до тех пор, пока я не прикажу остановиться.

Мужчина встал передо мной, его маленькие темные глаза впились в мои. Я оскалил

зубы и зарычал. Он немедленно отступил. В конце концов, улыбка растянулась по его

тонким губам, когда огонь зажег глаза.

— Я хочу, чтобы он убил всех до последнего.

— 221, — командовал Хозяин. Мое тело напряглось, мои пальцы сжимали сай. —

Sasaklao.

Убийство.

Мои ноги бросились вперед так же быстро, как и шестеро передо мной направились

ко мне. Красный туман заволок мои глаза, когда я нанес первый удар, брызнув кровью

себе на грудь.

Я резал.

Я потрошил.

Я кромсал.

Я жестоко убил их всех.

Глава 1

Лука

«Подземелье»

Открытие сезона

Бруклин, Нью-Йорк

Я моргнул… Моргнул снова. Это не сработало. Я не могу стереть картинки

происходящего из моего разума.

Поднявшись, я вцепился в узел шелкового галстука, который мне пришлось надеть, и ослабил его. Черт, становилось трудно дышать.

Каждая мышца моего тела была напряжена, пока я сидел в этой удушающей

закрытой комнате, широкое окно которой открывало мне идеальный гребаный вид на двух

бойцов, разрывающих друг друга в клетке «Подземелья».

Шум толпы был оглушительным; они кричали и требовали пролить кровь, с того

момента как начался первый бой сезона.

Как бы я ни старался отвести взгляд, мои глаза были надежно прикованы к двум

мужчинам в клетке. Мое сердце колотилось, руки сжались в кулаки, а челюсть болела от

слишком сильно стиснутых зубов.

С каждым ударом бойцов мои ноги дергались. С каждой каплей крови на бетонном

полу, с каждым сокрушительным ударом тел об проволоку, окружавшую клетку, завистливая боль пронзала мой живот.

Я хотел к ним, я хотел разорвать этих ублюдков на части. Я хотел чувствовать

холодную сталь кастетов на своих суставах, почувствовать, как мои остроконечные лезвия

медленно пронзают плоть моего противника, и я хотел наблюдать, как жизнь покидает его

глаза. Я хотел нести смерть; я хотел вырвать чью-то чертову душу.

Я уже не мог сдерживать своего внутреннего монстра. Шесть месяцев... шесть

месяцев я держался вдали от этой клетки, но каждый мой инстинкт просил меня

вернуться. Туда, где я должен быть, где должен продолжить сражаться. Мои ночные

кошмары становились все хуже... все больше воспоминаний о моих убийствах

прояснялись... вина и чертовски тяжелая битва за попытки приспособиться к этому

забытому богом миру. Миру, в котором становилось все труднее и труднее.

Дерьмо! Становилось чертовки сложнее дышать!

Я подался вперед, запуская свои руки в волосы, борясь с мыслями и порывами в

голове. Я хотел принять демонов внутри, но в то же время я чертовски сильно хотел

покинуть эту дерьмовую дыру боевого ринга и не чувствовать приближающегося

ощущения смерти, наполняющего воздух. Я хотел убраться подальше от клетки. От той, где я убил более шести сотен человек. От клетки, где я убил своего единственного друга.

Я поморщился, когда лицо 362 всплыло в моей голове: его улыбка, когда он

встретил меня в ГУЛАГе в детстве, как учил меня выживать, и его лицо, когда я покончил

с ним, украв у него шанс отомстить тем, кто обрек его на жизнь гребаного монстра.