Айя Субботина - Молчи обо мне

— Не мучай меня… — прошу я. Может быть даже кричу — все равно.

— Ты вообще не умеешь заниматься сексом, да? — Артем растирает пальцами мою влагу, находит клитор и надавливает. Отклоняется, с каким-то садистским удовольствием во взгляде разглядывая мое лицо. — Будем с тобой много и долго практиковаться, МДЖ.

Сейчас я готова пообещать ему все, что угодно за одно только движение.

А Артем его делает.

Удовольствие раскалывает меня на миллионы кусочков, укрывает жгучей волной, от которой в крови взрываются как будто адреналиновые пузырьки. Хорошо. Горячо. Просто… с ума сойти, как приятно. Просто по-женски сумасшедше волшебно.

— Мне не по себе, когда ты так на меня смотришь, — бормочу я, наслаждаясь тем, как Артем бережно возвращает на место мою одежду. — У меня смешное лицо?

— Немного, — не юлит он. И тут же целует: глубоко, полностью подчиняя и покоряя, ставя на колени Маленькую Деловую Женщину, потому что рядом с ним она совершенно бессильна. — Поехали к озеру, МДЖ.

— Может, завтра?

— Может и завтра. А чем хочешь заняться сейчас?

— Хочу вернуть долг. — Откуда в моем голосе эти игривые нотки? Откуда это желание увидеть этого мужчину на спине, беспомощного передо мной и тем, что я буду с ним делать? Просто гормоны? Или мой организм уже выбрал подходящего мужчину и врубил режим готовой к спариванию самки?

— Ну… — Артем делает вид, что раздумывает над моим предложением, но, когда переигрывает с паузой — и я начинаю нервно покусывать губы, сгребает в охапку и шепчет на ухо: — Хочу тебя, дурочка. Домой. В кровать. Буду учить тебя терпению.

Сегодня я готова позволить ему абсолютно все и хочу быть прилежной ученицей.

Сегодня я не буду думать ни о ком другом.

Мы засыпаем только под утро — без преувеличений. Уставшие, мокрые, неспособные шевелиться и даже говорить. То, что происходит в постели, тяжело назвать «просто сексом»: мы словно наслаждаемся разными десертами, но не разрешаем себе наесться до конца. Пробуем — и переходим к следующему блюду. Я и не знала, что любовью можно заниматься вот так, а не просто до кульминации через десять минут. Не представляла, что пустоту внутри можно заполнить эмоциями, от которых кружится голова и приятно тяжелеют веки.

— Спасибо, что забрал меня, — говорю шепотом, и мои слова наверняка теряются в шуме громко играющей «Angel»[1] моего любимого композитора, которого, к счастью, Артем тоже любит.

Я не успеваю подавить порыв: подвигаюсь и прижимаюсь губами к его плечу. Не целую, просто чувствую каждой трещинкой зацелованной кожи его вкус.

— Что-то мне подсказывает, что ты долго не хотела соглашаться, — безошибочно угадывает он, хоть я не собираюсь юлить и киваю в ответ. — Почему, малыш? Что со мной не в порядке?

— Ты меня пугаешь. — Это правда. Если отодвинуть в сторону Игоря, то моя личная система безопасности давно и настойчиво сигнализирует, что от него нужно держаться подальше. Намного «подальше», чем рядом в одной постели.

— Я думал, нам хорошо вместе.

Так и есть, и в этом-то вся проблема.

— Не обращай внимания, просто после нашего марафона у меня устали даже мозги. У меня железное оправдание на все глупости, которые я буду говорить в течение суток.

Мы оба понимаем, что я просто увожу разговор подальше от опасной темы, и оба позволяем этому случиться. Артем ловко переворачивает меня на спину, прижимает к упругому матрасу, и я снова раскидываю для него ноги.

— Двое суток, — самонадеянно ухмыляется он — и мы выходим на новый старт.

------------------------------

[1] Композиция Angel (автор музыки — Armando Morabito)

Глава четырнадцатая: Сложный

Я всегда чувствовал тонкую грань, когда вдруг — случайно, не намеренно, а просто потому, что это происходило вопреки законам логики и воле моего сердца — начинал западать на другую женщину. Это было чем-то сродни звериному чутью предстоящей катастрофы. В такие моменты сам себе казался крысой, которая не бежит с тонущего корабля, а подлезает под него и из последних сил упирается лапы, чтобы удержать на плаву.

За много лет брака я никогда не изменял Юле и никогда этого не хотел. Не мог даже представить рядом с собой другую женщину. Просто потому, что у меня была красивая любимая женщина, которая давала мне все: поддержку, заботу и полное исполнение всех сексуальных фантазий. А я никогда не относился к мужчинам, которым количество секса с разными женщинами важнее качества с одной.

Но утром после той странной прогулки с Женей я чувствую себя мерзко, как будто мы не держались за руки, а всю ночь трахались. Потому что тогда я был морально готов к этому, я хотел эту женщину и никакие мои тормоза не сработали. Если бы она захотела провести со мной ночь — я просто позволил бы этому случиться. Скорее всего, испытывал бы те же чувства, что испытываю сейчас, пока Юля одинаковыми движениями переворачивает гренки и намазывает их смородиновым джемом.