Айя Субботина - Молчи обо мне

— Через пару дней: нужно разобраться с местными порядками. — Я поздно замечаю, что скомкал конверт до формы почти идеального шара.

— Заберешь ее… домой?

Сейчас я вообще не готов обсуждать эту тему.

Но больнее всего молчать из-за собственной слепоты: я не уверен, что нужен этой женщине со всеми своими тараканами и отголосками прошлого. В конце концов, в списке ее экстренных номеров мой оказался где-то явно не на первом месте.

— Лука, я хотела сказать… Очень много всего случилось. Нам нужно поговорить.

Кажется, я уже слышал этот тон от себя самого, когда прощался с Элли.

— У меня сейчас еще есть важные дела, — говорю я, нарочно отфутболивая разговор подальше от темы отношений. — Билеты на завтрашний вечерний рейс. Я позвоню, когда приземлюсь.

Женя несколько мгновений просто отмалчивается, а потом говорит, что будет ждать звонка и кладет трубку. Она — умная женщина и умеет читать между строк.

В конверте, который я не очень аккуратно разглаживаю, лежит один белый лист, вложенный надвое.

Какие-то цифры, какие-то подписи и умные слова. Но самое главное вынесено отдельным абзацем: «…вероятность того, что тестируемые являются сводными братом и сестрой, то есть имеют одного общего родителя составляет 99 %…»

Анна смотрит на меня затравленным взглядом. С мятым конвертом в руке и на волне неприятного разговора я выгляжу не как счастливый брат, только что вернувший сестру.

Впереди у нас целый день, чтобы поговорить о ее новой жизни.

Под моей опекой и заботой.

Глава семьдесят шестая: VIP

Мы возвращаемся в Северную столицу в холодный мартовский снег с дождем.

Я прикрываю Анну зонтом, пока она, до сих пор не избавившаяся от привычки втягивать голову в плечи, быстро бежит к машине.

Я несколько раз порываюсь достать телефон и позвонить Жене, но меня все время что-то останавливает. Хотя не что-то, а вполне конкретная причина — я не чувствую необходимости в себе. И, как любой мужчина, стараюсь беречь свои границы, не позволять чувствам брать верх над разумом. Я вернулся домой, теперь на мне лежит забота о еще одном человеке. Все остальное — это просто жизнь и испытания, которые она подкидывает нам, чтобы проверить отношения на прочность.

То, что происходит сейчас между мной и Женей — естественный процесс. Первый кризис, первая разлука и первое испытание прошлым. Причем для нас обоих, только у нее это бывший мужчина, и какими бы крепкими ни были узы моего кровного родства, там, у Жени и отца Хельга, своя история с прошлым, в котором, видимо, было достаточно приятных моментов, раз она так долго горевала по этому мужчине. А общий ребенок — это навсегда. Как говорила одна моя знакомая: дети — это крепче, чем цыганский брак.

Но я помню, как сильно Женя волнуется, если я опаздываю написать, что задержался или что стою в пробке, поэтому отправляю ей короткое и простое сообщение: «Прилетели, все хорошо, очень устал, буду отсыпаться». А она ровно через минуту отвечает совсем сухим: «Ок».

Мы научились понимать друг друга без слов еще когда часто подогу зависали в офисе над каким-то ее проектом, куда я пытался вносить какие-то свои коррективы. Гораздо позже я понял, что любая ее задумка не нуждается в моих правках и на девяносто пять процентов уже максимально хороша, но тогда Женя насмерть билась за то, чтобы я не совал нос в ее дела, раз уж доверил такую должность. С тех пор многое изменилось, но это понимание «слышать» то, что написано сухими чернилами — осталось. Я сказал ей, что хочу побыть один, а она ответила, что тоже хочет одиночества.

На следующий день, пока мои юристы занимаются подготовкой документов для Анны, я делаю то, что должен был сделать сразу по приезду, но дал себе время «остыть». Потому что между слов, когда правда посыпалась из сестры, как горох из драного мешка, проскользнуло знакомое имя и, слово за словом, я узнал то, что сделало бы мю жизнь гораздо проще, если бы вскрылось год назад.

Я звоню Анжеле.

Бывшая помощница сбрасывает, отвечает сообщением, что как раз на важном совещании и перезвонит, когда будет свободна. Эти штучки мне хорошо знакомы: она частенько отвечала что-то подобное своим ухажерам, хоть в тот момент мы могли просто ехать в магазин за новым галстуком или за букетом цветов, или тупо пить вместе чай. Анжела сказала, что так она «набивает» себе цену. «Женщина не должна быть доступной», — ее любимая фраза. А когда я сказал, что нормальный занятой мужчина пошлет такую «недоступную» куда подальше, фыркнула и заявила, что я просто слишком выбиваюсь из шаблона, что я и есть тот самый процент исключения — и стал таким лишь благодаря ее усилиям.