Unknown - GUSchE_VODY

Внезапно, я тоже плачу. Громко и мучительно рыдаю. Кошмар все не отпускает меня. Мне

больно дышать. Больно повернуть голову.

Мама прижимает ладонь к моей щеке. Почему она не включила свет? Я едва могу что - либо

видеть.

-Шарлотта. Шарлотта. Ты проверяла свои показания, прежде чем лечь спать?

Кошмары - это симптом инсулинового шока. Я быстро киваю и заикаюсь сквозь слезы.

-Да. Про... проверяла. Я в порядке. - Но я не в порядке. Я дрожу и не могу перестать. - Ты

мо... можешь включить свет?

-Ты сломала лампочку. Девочки, хватит. - Мама поворачивает голову и кричит в коридор. -

Фил? Фил, можешь включить свет в коридре?

Но он этого не делает. Снизу раздается голос Дэнни.

-Пап, спускайся. Входная дверь открыта. Что, черт возьми, происходит?

У меня останавливается сердце. Я тянусь рукой к горлу и она оказывается мокрой.

Пот. Это должен быть пот. От кошмара.

-Мне нужен свет, - говорю я. Мой голос полон паники. - Включи свет. Прямо сейчас. Мама, включи свет.

-Хорошо, Шарлотта, просто успокойся. - Она говорит со мной тем полу - успокаивающим, полу - раздраженным тоном, каким обычно говорит с девочками, когда она шалят. - Я включу

свет в коридоре.

Она оставляет меня, и мне хочется притянуть ее обратно. Вместо этого я хватаю девочек и

утягиваю их в кровать рядом с собой, прижимая их к груди и вдыхая их сладкий запах.

Вспыхивает свет в коридоре. Я жмурюсь и отворачиваюсь.

-Шэр, - шепчет Лекси. - У тебя кровь.

Мама появляется в дверях и охает. Она прижимает ладони ко рту.

-Шарлотта. О, Шарлотта. - Она поворачиватеся и кричит вниз: - Фил, нам нужно вызвать

«скорую».

У меня в голове эхом отдается насмешливый голос: «Ты сказала, я могу делать что угодно».

Я нежно отстраняюсь от девочек и, словно в трансе, бреду к зеркалу в туалете. Внезапно, все

это кажется сном, а все, что случилось до этого - реальностью.

Слава богу, что единственным источником света является свет в коридоре. Этого уже

достаточно. Мои волосы похожи на воронье гнездо. Лицо бледное, будто я увидела

приведение. Повсюду пятна крови: на щеках, на футболке, на бедрах.

А на моей шее шесть длинных царапин, будто в кожу впивались ногти и разрывали ее вдоль.

Кто - то всхлипывает.

Это я.

В дверях появляется Дэнни и бросает на меня всего один взгляд.

-Какого черта.

Девочки охают. Мама выгоняет их в коридор, затем устремляется ко мне и обнимает меня.

-Шарлотта. Что случилось? Кто - то был в твоей комнате?

Я не могу унять дрожь. Я падаю на нее. Мои ноги не держат меня, и мама помогает мне

сесть на ковер.

Папа оттесняет Дэнни от прохода.

-«Скорая» уже в пути, - говорит он жестким голосом. - Ты видела его, Шарлотта? Ты хорошо

его рассмотрела?

Я киваю. Плачу.

-Я думала... думала, что мне это снится. Я думала...

Мама гладит меня по плечу.

-Все в порядке, - бормочет она. - Все хорошо. Ты знаешь, кто это был?

Я снова начинаю рыдать.

-Да. Знаю.

Папа склоняется надо мной. Он касается моего плеча, и его прикосновение такое нежное, что

я бросаюсь в его объятия. Он меня убережет. Я знаю это.

-Кто? - спрашивает он тихо.

-Томас Белвезер.

20 глава. ТОМАС

Быть арестованым возле церкви было ужасно.

Но быть вырванным из постели, прижатым к стене, и закованным в наручники - полный

отстой.

Двое полицейских допрашивают меня. Я не знаю ни одного из них, но я потерял след, кого я

знаю, а кого нет. Они не родственники Шарлотты и ее братьев, и это все, что меня волнует. Я

обессилен и у меня болит голова.

Все, во что я был одет, ложась спать, - это пара заношеных спортивных штанов, так что и

сейчас на мне только они и надеты. Ну, штаны и пара кросовок. Копы позволили мне обуться, хотя и без носок.

Кондиционер работает на полную катушку и я мерзну.

Женщина в белом халате уже успела собрать грязь у меня из под ногтей. Она была в

сопровождении полицейских, но относилась ко мне, как к редкому экцемпляру. Мои ногти

были не такими уж чистыми, какими должны были быть, учитывая рисование в машине и

события всего вечера. Я продолжал извиняться перед ней, как будто вежливое поведение

могло помочь мне избавиться от этого кошмара.

Она меня игнорировала.

Мне разрешили сделать один телефонный звонок, но единственным человеком, которому я

мог позвонить, был Стэн. Он не отвечал. Больше я никого не знал. Что мне теперь делать?

Позвонить в библиотеку?

Полицейские продолжают свои процедуры. Снимки. Отпечатки пальцев. Допрос.