Вадим Верник - Книга победителей

– Н.: Да. По сюжету старшеклассники рассказывают друг другу страшные легенды, и одна из них – про то, что в кинотеатре есть проигранное место: если сядешь на него, то умрешь. Парня-рассказчика все высмеивают, а потом платят за это. Фильм так и называется – «Проигранное место».

– У тебя перед глазами пример двух замечательных подростков, сыновей твоей сестры Ани. Ты с них срисовывала главных героев?

– Н.: Вообще, ребята сильно мне помогли, это правда.

– Они толковые парни, я знаю.

– Н.: Да-да-да. Помимо этого, у них хороший вкус, у них обоих есть свое мнение, и, что мне особенно помогло, они очень разные. Мне не надо было искать большое количество подростков – два представителя разных весовых категорий у меня уже были.

– Но племянников в своем фильме ты не сняла.

– Н.: Нет.

– А сестра снималась. Не могу не спросить, Аня: каково это – работать с режиссером Надеждой Михалковой?

– А.: Каково? Мне было очень комфортно. Оказалось, что Надя очень требовательный режиссер, и, пока она не добивается на площадке того, что хочет увидеть (а в ситуации, когда работаешь с подростками, это крайне сложно), она не останавливается и продолжает репетировать. Более того, она не просто использует твою органику, но и просит делать что-то другое.

– Надя, приятно слышать такое от сестры?

– Н.: Не то слово, особенно если вспомнить смену, когда Аня ругалась… Ане в принципе очень сложно делать замечания, в том плане что она в кадре всегда всё делает хорошо.

– Конечно, Анна Михалкова – первоклассная актриса.

– Н.: Да, она хорошая актриса. Ох, тяжело это произносить! (Улыбается.)

– А.: Спокойно, это наша шутка.

– Н.: Да мы шутим всё время. Мы еще смеялись, что я стала режиссером, просто чтобы отомстить Ане и поиздеваться над ней, когда она будет в кадре. На самом деле Аня – одна из немногих, чье мнение имеет для меня значение. Без преувеличения. Чаще всего мне всё равно, что скажут.

– Аня, а ты что-то подметила в сестре новое во время съемок?

– А.: Естественно, я не всё время была на площадке, но когда приезжала на съемки, мне очень нравились отношения внутри группы. Ведь чаще всего съемочные процессы – это все на грани истерики. А в Наде есть очень хорошее сочетание: с одной стороны, требовательность, с другой – очень выдержанная форма поведения. Изначально же все к ней отнеслись с настороженностью, несмотря на то что почти все члены съемочной группы – это и товарищи, и друзья: «Как будет?», «Что будет?», «Насколько она компетентна в этом деле?». А когда я приехала, через некоторое время после начала съемок, Надя уже была абсолютным капитаном корабля, все работали настолько слаженно и заинтересованно… Вообще, ситуация сейчас немного дурацкая: мы сидим с Надей и друг друга пытаемся хвалить.

– А вы говорите как есть!

– А.: Ну понятно, мы говорим как есть. Вообще, было бы смешно, если бы мы говорили, какой Надя бездарный режиссер и как Надя жалеет, что взяла меня на роль. (Смеется.)

– Хорошо, тогда поговорим на другую тему. Вот ты, Надя, младшая сестра, – ты чувствовала давление старшей, когда росла?

– Н.: До определенного момента мне было удобно и комфортно жить «за Аней». Прятаться. Быть немножко такой жертвой.

– Жертвой? Почему?

– Н.: Потому что всегда есть на кого пожаловаться, всегда можно сказать, что тебя недоуслышали, недолюбили. А потом в какой-то момент эта разница в возрасте перестала ощущаться. И теперь я уже просто на эмоциональном уровне завишу от Аниного мнения, от ее комментариев, настроений.

– А.: Мне кажется, это мы все зависим от твоих, Надь, комментариев, настроений и вообще… (Смеется.) На самом деле мы обе прислушиваемся друг к другу, друг друга дополняем. Мы уже какой-то единый организм. Здесь интересно вот еще что: у нас изначально был союз братьев и сестер – братья Пресняковы и сестры Михалковы. Мы спектакль делали вместе, и здесь тоже их сценарий. Поэтому ощущение, кто младше, а кто старше, всё время было перемешано: у нас и младшие становились старшими. Если говорить про себя, то я-то себя, конечно, чувствую старшей сестрой. Вот у Нади в телефоне я забита как Big mama. А так, есть у нас некая взаимозаменяемость, с одной стороны, а с другой – взаимовыручка. Большинство вопросов мы решаем коллективным мозгом.

– А почему Big mama, Надь?

– Н.: Я уже даже не помню, если честно. Мы были в Испании вместе, и Аню так кто-то назвал.