Вадим Верник - Книга победителей

– …реанимировала?

– Да, вернула к жизни. Я вышла тогда на площадку с корыстной целью: я хотела проверить, могу ли я еще снимать кино. Я вышла всего на два съемочных дня и назвала эту историю «Про любовь». Кто бы знал, во что в итоге это выльется! (Улыбается.) Во-первых, я поняла, как бы нескромно это ни звучало, что я еще могу снимать, и я почувствовала себя абсолютно счастливой. Причем съемки у нас были чудовищные: не было денег, на улице холод. Я стояла в грязи, голодная, холодная, но понимала, что я абсолютно счастлива находиться здесь, и какая же я была идиотка, что столько времени лишала себя этого удовольствия! В общем, эта история сдвинула меня с мертвой точки. Потом был еще один короткий метр, и вдруг оказалось, что мне это легко дается. Просто рассказ о мужчине и женщине, ничего сложного: вышли, поговорили о любви, ничего особенного не показали, а потом вдруг все стали говорить: «Как вы классно и откровенно показываете сексуальные сцены!» А я никогда об этом даже не задумывалась, – я ничего специально не делаю, просто как-то всё получается легко, свободно. И я подумала, что, может быть, это действительно моя тема – говорить про любовь.

– А самой приходилось влюбляться вот так, «через разговоры»?

– У меня иначе и не бывает. Мне подруга рассказывает, что, мол, пошла в баню, увидела мужчину – и всё, влюбилась. Я спрашиваю: «А как ты влюбилась?» Она отвечает: «Я увидела его ягодицы!» Для меня это загадка, я не понимаю, как можно увидеть ягодицы и влюбиться. Я могу влюбиться, только начав общаться. То, как мужчина выглядит, для меня на втором, на третьем месте. Срабатывают какие-то внутренние инстинкты: я реагирую на ум, на чувство юмора, на поступки. Для меня мужчина – это прежде всего поступок.

– Послушай, а как же так получилось, что после феноменального успеха «Русалки» у тебя возникла семилетняя пауза?

– У меня самой были разные версии случившегося. Сначала я думала, что не снимаю, потому что родила ребенка, и, действительно, я совершенно фанатичная мать, особенно была такой сразу после родов. Но сейчас я все-таки думаю, что это никак не связано с ребенком. Не я первая, не я последняя родила. Это, видимо, был какой-то такой этап в жизни. Ты живешь с человеком, у вас происходит какой-то энергетический обмен. Вот в тот период у меня был такого рода обмен, когда я всё отдавала, и для меня самой энергетически ничего не оставалось, и творчество во мне не рождалось. Вообще непростой у меня был период, хотя я тогда организовала свою компанию «Магнум» и что-то делала как продюсер.

– Первый твой муж кинопродюсер. Вроде бы должно быть родство душ.

– Да, муж у меня был кинопродюсером, который всё время говорил мне: пожалуйста, иди снимай любой фильм, на любую тему, – что ты сидишь! Но не рождалось кино внутри, потому что творчество должно в тебе как цветок прорасти. Видимо, мне на моем пути была необходима эта пауза, чтобы, выйдя на площадку фильма «Про любовь», я почувствовала то, что почувствовала.

– На самом деле для меня такие твои откровения парадоксальны. Мне всегда казалось, что ты из породы пробивных людей и что после успеха «Русалка» должна была, не знаю, землю рыть, но снимать, снимать и снимать. А у тебя произошло ровным счетом наоборот.

– Да, потому что все свои истории я пишу сама. А если бы это было просто ремесло, – мне дали сценарий, я прочитала, вышла на площадку, я же профессиональный дипломированный режиссер… Я, конечно, могу выйти и снять. И мне присылали очень много сценариев, из Голливуда в том числе, – после «Русалки» у меня был контракт с голливудской компанией. Но эти сценарии были ужасного качества. Да и в Москве, конечно, я получала много сценариев, но они мне просто не нравились. Я не понимала, зачем мне выходить на площадку. При этом у меня была полноценная жизнь: я ходила на работу на «Мосфильм», у меня там был офис, я продюсировала разные фильмы. Я не сидела без дела. Родив ребенка, я через неделю уже была на работе. Но не снимала. Раз не получается, думала я, то буду продюсировать, у меня была своя компания, сотрудники свои. Собственно, у меня и сейчас есть эта компания, но теперь совершенно по-другому расставлены приоритеты: для меня на первом месте режиссура.

– Аня, насколько я знаю, ты с самого детства сочиняла истории, режиссировала пространство вокруг себя.

– Это абсолютно бессознательно происходило, потому что в семье у меня никто не имел отношения к творчеству, к искусству. Откуда-то в детстве у меня возникла эта потребность – рассказывать истории, – она появилась еще в детском саду. Сейчас, когда я вспоминаю, мне кажется, что это невероятно. Представляешь, ребенок пяти лет, его сажают в центре огромного зала, вокруг человек пятьдесят – разные группы детского сада!