Оксана Ильина - Шанс [СИ]

— Немедленно надеть на нее церемониальную сорочку и лохмы ее в порядок приведите, — рявкнула матрона и уплыла, расправив на весь коридор свои «паруса». В смысле, необъятных размеров юбки с подъюбниками. И зачем на себе столько тряпья тягать? Слава Богу, или моему жениху, мое платье не щеголяет всякими лишними деталями нижнего белья. Я в нем себя лебедем чувствую, вот серьезно. Эх, жалко, что это не моя настоящая свадьба. Ну, хоть в такой красотище пощеголяю, и то хлеб.

Продрала я глаза и вылупилась на их церемониальную сорочку. Если ЭТО сорочка, то я балерина. Два куска матери метра по три с половиной, наверно, и шириной с пол-метра. Повесили одну полосу мне на правое плечо, а другую — на левое и веревочкой подпоясали бантиком назад. Это чтобы «дерни за веревочку, она и откроется». В смысле, разденется. Интересно, а дергать кто будет? Бог или главный жрец? Если Жрец, то представляю, как мои одеяния падают, а его — резко поднимаются в районе паха. Ой, только бы не заржать. Подумают же, что невеста «на радостях» поехала разумом в далёкие далёка.

А если Бог? Вдруг он невидимый? Так у меня инфаркт на ранних стадиях жизни приключится. Я приведений до ужаса не уважаю. Боюсь, до свадебки-то и не доживу. Эх, узнать бы у девчушки, так нельзя. Глаз и ушей лишних слишком много. Ладно, будем разбираться по мере постепления информации. По обстоятельствам, как говорится.

За размышлениями чуть не забыла за мешочек. И как раз вовремя о нем вспомнила, меня уже причесать успели и попросили на выход.

— Мне в туалет надо, — пискнула я и покраснела для видимости. Типа, стеснительные мы, ужас какие. Ну, давайте, шевелите мозгами быстрее и сваливайте из комнаты хоть ненадолго.

— Керке Марлене на вазу понадобилось, — подала голосок У лика и так многозначительно на служанок посмотрела, что те залились румянцем и вылетели, как ужаленные. — Я подожду за дверью, — улыбнулась она мне и тоже вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

А теперь надо успеть и в туалет сходить, а то, когда еще такая возможность появится, и мешочек к волосам привязать понезаметнее. Делала два дела одновременно, едва с горшка не навернулась. Кое-как привязала прядкой волос и рукой провела для проверки. Вроде, никаких выпуклостей не наблюдается. Расправила плечи и гордой поступью направилась в указанном ранее направлении. За дверью меня уже целая делегация ожидала. Жрецы откуда-то набежали, целых — один, два… двенадцать. И все на меня одну? Зачем столько? Или они все дорогу к храму забыли? Один знает дорогу до поворота, другой — до речки, третий — еще до чего-нибудь, вот и добрались, с горем пополам, так что ли?!

Я с интересом их рассматривала, а они на меня с недоумением. Чего это керка Арисса, как дитя малое, на них вылупилась? Жрецов, что ли, раньше не видела? По идее, я должна была сейчас полы обследовать, а не на служителей Бога глазеть. Только полы я уже здесь до последней плитки знаю, а вот это чудо в балахоне и с торчащим вверх на лысой башке пучком растительности, заплетенным в причудливую косичку и венчаемым золотым колокольчиком, который звенел, словно по хрусталю ударили, при каждом движении хозяина — впервые. Любопытство сгубило кошку, и меня сгрызет, если не рассмотрю. Кстати, балахоны на них были тоже золотыми с черной вышивкой по подолу и широким рукавам. Грудь каждого жреца венчал круглый медальон с изображением половинок солнца и луны, а между ними зеленый росток. Я уже понадеялась увидеть лик их Бога, чтобы знать, как выглядит.

Взгляд у служителей становился все более раздражительным (и это монахи, которые должны быть терпимы ко всем живым существам?), У лика тоже становилась все более дерганая. В итоге, не выдержав нашего переглядывания, она потянула меня за палец и зашептала: «Опусти глаза! Иначе нам обеим от керы Ариссы достанется». Ничего более не оставалась, как послушаться и опустить свои глазки долу, покраснев, как маков цвет. Типа, это все от волнения от предстоящих событий. Жрецы узрев такую мою реакцию, заугукали удовлетворенно и закивали друг другу головами, счастливо улыбаясь. Их поведение мне Даунов напомнило. От этого сравнения я покраснела еще пуще, сдерживая давящий смех. Даже слеза навернулась.

У лика, за время общения со мной, уже спокойно улавливала мое состояние, поэтому сейчас впилась ноготками в мою ладонь, предупреждая о молчании. А я что? Я же молчу, как рыба. Только щеки раздуваю и пытаюсь дышать хоть через раз. Слезы скоро ручьем польют, дополняя мой образ невинной невесты. И все будут в шоколаде.