Виктория Ковалева - Дивные земли (СИ)

Кайе не хотел кричать, доставляя тем самым удовольствие своему мучителю, но не в силах сдерживаться, захлебывался собственным воплем и слезами. Нестерпимо пылала изуродованная обожженная кожа, и почти ослеп от боли единственный оставшийся открытым глаз.

- Экстракт ведьминого корня. - Словно сквозь толщу воды донесся до княжича голос Лорда-карателя в тот момент, когда на изувеченную часть лица будто бы пролился жидкий огонь. - Единственное растение, которое при должной обработке не позволяет закрываться вашим ранам. Так что завтра во время казни ты эльв уже не будешь таким красавчиком как прежде.

Услышав о казни Кайе поймал себя на мысли, что помимо вполне ожидаемого страха он испытывает так же и облегчение. Завтра. Уже завтра все закончится...

Какое-то время после того как ушли палач и Лорд-каратель княжич провел в состоянии полубреда чувствуя как горит и пульсирует покалеченная половина лица.

Из краткого забытья его вывели какие-то посторонние звуки.

"Неужели он снова вернулся?" - холодея, подумал Кайе.

- Эй! Эй, нелюдь! Нелюдь?

Тихий шепот сначала показался Кайе продолжением бреда, но затем здоровый глаз различил в полумраке камеры хрупкую, если не сказать тщедушную фигуру.

- Нелюдь!

- М-м-м... - это все на что хватило княжича, но фигурка встрепенулась и осторожно приблизилась к скованному эльву.

- Послушай, - услышал Кайе негромкий шепот, и в неверном свете единственного факела он почему-то отчетливо смог разглядеть большие карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, - Скажи только честно это правда, что Люциан дал вам тайное знание о том, как победить даже самую страшную болезнь? Вы ведь поэтому так долго живете?

Кайе едва не рассмеялся - горько и обреченно. Что это - очередное испытание от Лорда-карателя? И карие глаза у человеческого подростка так похожи на глаза его, Кайе, мучителя.

- Эй! - нетерпеливым шепотом окликнули княжича, - Ну так что это правда? Если я освобожу тебя, ты сможешь мне помочь?

Кайе некоторое время пытливо всматривался в худенькое бледное лицо в ореоле непокорных темных вихор, после чего с трудом разлепив сухие потрескавшиеся губы хрипло ответил:

- Нет...

Подросток нахмурился и закусил губу, а Кайе обреченно подумал, что как дурак возможно упустил единственный свой шанс на спасение. Но ему все чудилось, что поддайся он на заманчивое предложение, все окажется лишь изощренной пыткой Лорда-карателя. Поманить такой близкой свободой и задержать его, как только он попытается совершить побег.

- Что теперь с тобой будет? - вновь послышался тихий шепот, - Тебя казнят? Сожгут?

- Да... - едва слышно отозвался Кайе и вдруг вполне отчетливо услышал тихий лязг металла - подросток отмыкал сковывающие эльва цепи.

- Беги, нелюдь... беги быстрее... я проведу тебя наружу...

... Кайе открыл глаза, и резко сел в постели чувствуя, как заходится сердце. Снова этот сон, как и в большинство ночей до этого с тех самых пор как ему чудесным образом удалось сбежать из застенков людских пыточных. Но сегодня во время дозора ему удалось вернуть долг жизни. Теперь все зависит от юного подростка с карими глазами.

Глава 3. Рада.

Аннаэль.

Эльва очнулась оттого, что кто-то довольно бесцеремонно растирал ее обнаженное тело холодной мокрой тряпкой, от которой резко пахло горькими травами и чем-то доселе незнакомым.

Распахнув глаза Аннаэль испуганно посмотрела на угрюмого вида человеческую женщину с давно нечесаными темными с проседью волосами.

Княжна хотела закричать, но женщина довольно грубо зажала ей рот своей грязной мозолистой ладонью и предупреждающе цыкнула, призывая к молчанию.

- Тихо... говорить... нельзя! - с трудом подбирая слова на дивном наречии, сухим голосом приказала она.

Убедившись в том, что эльва послушалась и передумала кричать, она убрала руку, взамен этого поднося к ее лицу щербатую пиалу с мутной остро пахнущей жидкостью.

Аннаэль тут же замутило и она, судорожно сглотнув, отрицательно замотала головой.

- Пей! - отрывисто скомандовала женщина, а затем замялась, видимо подбирая подходящее слово, - Лекарство!

Глядя в ее решительное лицо, княжна поняла, что в случае упрямства лекарство зальют в нее силой. Поэтому она, с трудом приподнявшись на локте, зажмурилась и в два больших глотка опустошила пиалу, тут же закашлявшись от горечи, да так сильно, что на глазах выступили слезы.

- Хорошо. - Удовлетворенно кивнув, сказала женщина, плотнее закутывая Аннаэль в колючее шерстяное одеяло, от которого пряно пахло сухими травами. - Спи.