Всеслав Соколов - Молодой маг

— Выпей немного, это поможет расслабиться и не пускать в голову дурные мысли.

В этот раз от вина я отказываться не стал. Налил полный бокал и не спеша выпил, вино оказалось вкусным, и я попросила Варвару долить ещё мне немного вина.

— С молодым вином надо быть осторожнее, Антон, — наставляла меня девушка, подливая вино в стакан, — пьётся оно легко и пьянеешь от него тоже быстро и незаметно.

— Нас вино не берёт, — усмехнулся я, почти проглатывая ароматную жидкость, — мы сами кого хочешь возьмём.

— Варя, — обратился я к девушке, понижая свой голос до шёпота, — а ты знала, что в моём мире имя Варвара раньше носили очень многие девушки. Есть даже сказка про Варвару-красу, длинную косу.

— Правда? — распахнула удивлённо свои серые глаза девушка.

— Честное слово, — уже почти пьяным голосом сказал я, — хочешь расскажу?

— Конечно, — улыбнулась Варвара, и я начал свой рассказ.

Сказка была и не сказка вовсе в том виде, в котором многие её представляют. Пересказывал я старую советскую теле-сказку, которых в детве своём видел я много, мама почему-то была уверена, что эти сказки мне в жизни помогут.

— В далёком-далёком царстве, в каком-то там государстве жил царь…, — начал я своё повествование достаточно громко.

Рассказывал сказку я долго, наверное, дольше чем она шла по телевизору, зато расписывал всё в подробностях, в красках. Кто во что одет, кто что говорит, я пытался развлечь девушку и себя за одно как можно сильнее, и надо сказать, это у меня получилось. Местами Варвара заливалась громким, звонким смехом. Надо сказать, что и сам я местами не мог сдержаться от смеха.

— И взмолился Андрей Царевич перед Варварой-красой, дочерью Чудо-Юдовой и попросил за него Андрей рыбацкий сын и сжалилась красная девица, вмазхнула рукой, шепнула слово и стал Андрей Царевич снова человеком и принял его назад отец его, царь Еремей. А Андрей Алексеевич, рыбацкий сын, стал с Варварой жить да добра наживать, всё у них стало ладиться. Вот и сказки конец, а кто слушал молодец.

Наконец закончил я и был оглушён многочисленными аплодисментами, сыпавшимися со всех сторон. Я испуганно огляделся, что хлопают все собравшиеся в зале, кроме дворян, которые сидели в своём углу и потягивали вино.

— Мастак ты, парень, сказки баять, — подошёл ко мне один из купцов, — никогда я такой сказки не слышал, спасибо.

Он чуть поклонился мне и положил на край стола серебряную монету.

— О, не стоит, — замотал я головой, — я всего лишь хотел развлечь свою спутницу.

Я указал на сидевшую с блестящими глазами Варвару.

— Тебе бы в менестрели пойти, парень, — не обратил на мои слова купец, — слава и почёт бы тебе обеспечены были. Ты скажи, это где такие сказки бают?

Я в поисках поддержки посмотрел на Варвару, но так и не дождавшись от неё помощи улыбнулся купцу и на распев проговорил:

— За высокими горами, за глубокими морями, через тридцать государств, да чрез восемьдесят царств, за леском, за перелеском, в Тридесятом Королевстве.

Купец рассмеялся, обхватывая свой объёмны живот руками.

— Ох, и повеселил ты меня парень, — наконец отсмеялся он, — тебя как звать-то?

— Антон Остр, — коротко представился я, — а это…

Но девушка не дала мне представить её:

— Варвара, — холодно улыбнулась она купцу.

Взгляд купца скользнул по лицу девушки, потом пробежал по её фигуре, замер возле длинного меча, которой девушка поставила возле ножки стола. Понятливо кивнул и широко улыбнулся.

— Меня зовут Олис Кинт, я и мой партнёр занимаемся торговлей по всему Розотмиру, через месяц вернёмся в город. Был бы рад вас видеть у себя Антон Остр, я бы послушал ваши сказки. В Розотмире меня многие знают, стоит только спросить. Всего доброго!

Он слегка поклонился и вернулся к своему спутнику.

— Надо бы пойти спасть, — устало сказал я девушке, — доброй ночи!

Распрощался я со своей спутницей и уже собрался подняться на второй этаж, где уже были приготовлены две комнаты, но меня догнал окрик.

— Эй ты! Сказитель, — я повернулся на голос.

Обращался ко мне один из дворян.

— Подойди сюда, — властно сказал он.

Я, решая не ввязываться в лишние конфликты, приблизился к столу благородных. Передо мной сидели три парня, двое чуть старше меня, третий примерно моего возраста. По лицам их было видно, что они считают себя хозяевами жизни, надменные взгляды, что бросали они на всех, это подтверждали.

— Садись, — пододвинул мне ногой табурет один из благородных, тот что говорил со мной.