Антон Еганов - Реальность фантастики 2008 №10-11(062-063)

любого врага.

Любого его врага.

О ней я даже не говорю — не было еще человека, которого она оставила

бы по доброй воле.

Живого человека.

…! Я раздал Альпы серебра всем в Городе, начиная от трепливой прос!

титутки Цицерона и кончая грязным пролетарием в канаве Большой Кло!

аки, — сказал он и потянулся поправить несуществующий шлем. — Всем, 22

АНТОН ЕГАНОВ

АЛЕКСАНДРОВА ПЕЧАТЬ

кроме Марка Катона и тебя, Великий. Я дал бы и Катону, да к моему се!

ребру он прикасаться не рискует. Боится, наверное, заразиться храб!

ростью, решительностью и отвагой. И потому, Великий, единственным

должником в Городе и окрестностях я полагаю тебя.

Я усмехнулся. Мешочек, всученный им при первой встрече, пролежал

эти одиннадцать консульств в хижине и не полегчал ни на унцию.

Зачем я его хранил? Отчего не избавился от ненужного и неприятного

его серебра?

Неужто… верил, что Они заберут свою плату?

— Итак, — между тем продолжал он, морщась от царапающего январско!

го ветра, — я пришел, чтобы наконец!то заплатить по счетам. Со всеми на!

бежавшими за эти консульства процентами.

— И наверняка… завести новые?

Он не ответил.

Отрывисто каркнул по!варварски. Конная его свита поднатужилась и

произвела на свет двух бородатых галлов, похожих на медведей. Благород!

ных одежд варвары, понятно, не ведали, и невежество свое облекли в кос!

матые штаны и куртки. В лапах у них обреченно повисла амфора — афинс!

кой, по росписи судя, работы. Волокли они ее, как волокут на казнь поте!

рявшего чувства преступника.

Варвары приблизились и опрокинули амфору на землю. Из керамичес!

кого горла белым горохом хлынул жемчуг. У ног моих в мгновенье намело

приличный жемчужный сугроб.

Опустошив амфору, галлы повергли ее рядом — что варварам до тонко!

го афинского меандра! Потом продемонстрировали шерстяные спины и за!

косолапили к свите. Конные сомкнулись за ними, как скалы!Симплегады

за Язоновым кораблем.

— Надеюсь, возражать против серебра не земного, а морского ты не ста!

нешь? Не имеешь ничего против Слез Нереид? — поинтересовался он. —

Впрочем, если британский жемчуг покажется тебе недостаточно крупным…

Я склонился над этим жемчужным Олимпом, за частицу которого мно!

гие в Городе отдали бы жизнь, и необязательно — свою. Взял белую горо!

шину с самой вершины, повертел в пальцах. Была она чуть приплюснутая

и лысая, как его голова.

— Возьму, пожалуй, эту. Сгодится… затыкать тараканьи щели.

Он внимательно на меня посмотрел — словно собрался по памяти рисо!

вать мой портрет.

— Хочешь сказать, Великий, что я ничего тебе не должен? Что тогда, одиннадцать консульств назад, ты работал лишь… из любви к высокому

искусству авгурации?

Я примостил горошину обратно на верхушку жемчужного пика. Попра!

вил, чтобы не скатилась. Удивляйся и этому, Плешивый…

— Оставь себе и ее, Гай Юлий по прозвищу Цезарь. Тебе ведь куда как

нужнее! У тебя, знаю, дом в Городе большой, просторный, в три полных

23

АНТОН ЕГАНОВ

АЛЕКСАНДРОВА ПЕЧАТЬ

этажа с балконами. С хижиной моей тесной, где и двоим не улечься, и срав!

нить нельзя. А значит, и щелей у тебя побольше будет. Тараканьих и… про!

чих. Признайся: с тех пор, как обзавелся таким необъятным… хм, домом , каждая жемчужина на счету?

— В море меньше осталось, чем у меня в сундуках! — хвастливо выгово!

рил он.

— А как полезут из всех щелей сразу? Хватит ли тогда — заткнуть всех?

— А не хватит заткнуть всех… римских тараканов Слезами Нереид, — ру!

ка его зашарила по боку в поисках меча, — заткну их собственными!

Мгновение помолчал.

— Что ж, твой ответ мне ясен, Великий. Упрашивать не стану. Даже тебя.

Он вновь прокаркал по!варварски. Конские ворота его свиты опять рас!

пахнулись, и передо мной возникли все те же два галльских медведя. Они

подняли с земли амфору — брезгливо, как труп поверженного врага. Потом

горстями стали запихивать жемчуг обратно в глиняное нутро. Белые горо!

шины выпрыгивали из неуклюжих медвежьих лап на землю — на радость

январскому ветру.

Гай Юлий по прозвищу Цезарь смотрел на эту процедуру вполглаза, скрестив безразлично на груди руки. То, что ветер разыгрывал сейчас жем!

чужинами партию в кости, казалось, вовсе его не волновало.

Его волновало другое.

— А быть может, Великий, — медленно проговорил он, когда галлы пово!