Unknown - 2

Возможно, дружба Шторма с Уорденом Айверсоном задушила такие вопросы. Он мог только надеяться. Когда он снова посмотрел на Бекки, в ее глазах было развлечение. Он ухмыльнулся ей, встал, схватил чистую одежду, которую устроил устроитель, и пошел по коридору к душе.

Когда он вернулся, Сэмми лежал, прижавшись к ее папочке, лицо Моргана прикрыло ее плечо. Бекки все еще сидела в кресле, ее рука лежала на лице Моргана, ниже повязки. Ли посмотрел на Моргана. «Что тебя поразил Фалон, кирпич?»

«Носок, полный чего-то крепкого, как ад», сказал Морган. «Прежде чем я проснулся, ты говорил со мной. Я продолжал следить за твоим голосом, пытаясь проснуться, пытаясь понять, о чем ты говоришь. Что-то о лошадях, о скоте. Я продолжал пытаться дотянуться до вас, например, плавать через тяжелую меласс. -

Я полагал, что вы проснулись, когда устали меня слышать.

- Вы сделали разговор Фалоном, - сказал Морган. “Деньги . , , у них есть деньги? Его отпечатки. , , ? Он опустился на подушки, поднял Сэмми с собой, прижимая ее к себе. «Когда мы пойдем в суд?»

«Шторм надеется на передачу юрисдикции», сказал Ли. «Предъявление здесь, получить его на лейбле LA. Тебе нужно быть достаточно сильным, - сказал он, - поэтому ты не хочешь спать в зале суда »

41.

В течение трех часов до того, как Брэд Фалон совершил плановое переезд с острова Терминал в тюрьму округа Лос-Анджелес на обвинения в мошенничестве, федеральное большое жюри в Лос-Анджелесе обвинило его в ограблении банка, убийстве, нападении и покушении на убийство. Он был доставлен в Лос-Анджелес для предварительного слушания, залог был установлен в двадцать пять тысяч долларов, и он был заключен в тюрьму, как и планировалось, в тюрьму Лос-Анджелеса, но и о новых и более серьезных преступлениях. Дело в отношении земельных участков было установлено до тех пор, пока не будет разрешено судебное разбирательство по делу об убийстве. В то время, как лейтенант LA не был переполнен, потребовалось большую часть одной недели, чтобы выбрать присяжных. Фалон чувствовал, что у него больше шансов привлечь жюри, чем федеральный судья; Он не слышал ничего хорошего об этой группе судей. Некоторые называли их свисающими судьями, смущенными и праведными людьми, которые не понимали бы тонкости своего характера.

В день суда Морган и Ли сидели на длинном столе красного дерева адвоката ниже скамьи судьи. Морган был главным свидетелем. Он подошел к столу с толстой, тяжелой повязкой, прикрывающей его затылок, неуверенно шагая рукой по руке ординарца и с последующим заместителем маршала. Даже верховая езда в официальном автомобиле с острова Терминал до Лос-Анджелеса оставила его шаткой, он был рад, что Ли был рядом с ним. Шторм хотел, чтобы Ли за столом свидетелей поддержал небольшие инциденты в тюрьме и подтвердил то, что Морган мог ему сказать. «Вы оба убежали из Атланты, чтобы добиться этого испытания, - сказал Шторм. «Прежде чем это закончится, вы оба будете обвиняться в этом побеге. Вы положили много на линию, Фонтана, вы имеете право быть здесь.

Рядом со скамейкой стояли два вооруженных заместителя маршала, еще три - за присяжным. Ли наблюдал, как Фалон открылся, его лодыжки и руки сжаты. Его волосы тщательно расчесывались, густые по бокам, что подчеркивало его узкое лицо и закрытые глаза. Он сидел за соседним столом со своим адвокатом, лицом к ящику присяжных. Он застегнул тюфяковую рубашку высоко в горле, так что сердитые красные раны не показывались. Повернувшись в кресло, он смущенно посмотрел на Ли, пока его адвокат Джеймс Баллард не подтолкнул его. Тогда Фалон отвернулся. Баллард был дородным человеком с лохматой бахромой коричневых волос, обхватывающей блестящую лысину. Он продолжал шептать Фалуну, пока Фалон не посмотрел на присяжные, мягкое и нежное выражение в его мутных глазах. Он не признал себя виновным по всем обвинениям: убийство, ограбление банка, нападение и намерение убить.

Стены из красного дерева в зале суда были развешены портретами федеральных судей, некоторые из которых, по своей причудливой одежде, жили в прошлом веке. Некоторые выглядели такими жесткими, что заставили Ли улыбнуться. Над картинами, через высокие окна, Ли мог видеть обрывки пасмурного неба. Он почти ожидал увидеть кошачий силуэт на подоконнике. Но если бы Мисто присутствовал, Ли догадался, что он успокоит Сэмми. В галерее посетителей она и Бекки сидели возле фронта. Бекки сидела очень прямо, одна рука плотно сжалась у нее на коленях, другая рука вокруг Сэмми; Сэмми прижался, наблюдая за Ли и ее папочкой, ее лицо белое и неподвижное. Ее платье было бледно-голубого цвета, упакованное спереди, когда мать Ли махала платьями сестер. Секция была наполовину пустой. Похоже, что несколько репортеров, с их блокнотами,