Кротков Антон - Аннотация

– Мы подошли и спросили: по какой причине он ушёл из шатра незадолго до того, как нашему уважаемому Джедмаль‑паше сделалось плохо. А он стал вести себя, словно нервная женщина, – вырываться и кричать: почему мы цепляемся к нему, ведь наш хозяин мог умереть и просто подавившись маслиной! Его поведение лишь усилило наше подозрение, и тогда мы решили осмотреть его карманы. Мы обнаружили у него пустой пузырёк без этикетки с резким запахом и письмо с лондонским штемпелем. Скорее всего, он просто не успел избавиться от пузырька. Под грузом улик ему пришлось сознаться в содеянном.

– Что он вам сказал? – недоверчиво осведомился Одиссей.

– Когда мы показали ему пузырёк, и сказали, что бесполезно запираться и пусть лучше сознается, что это он дал яд уважаемому Джедмаль‑паше, он странно усмехнулся и сказал, что он дал ему не яд, а противоядие… от жизни. И что теперь наш господин, якобы, пребывает в блаженстве.

Нам показалось, что он издевается над нами и памятью достопочтенного господина, и мы решили его проучить…

Турки также захотели обыскать личные вещи Кенингсона. Они обнаружили в них портативную ракетницу с сигнальными зарядами, маркированными разными цветами, сферическое зеркальцо для оптической сигнализации и материалы для химического письма. Также у предполагаемого отравителя было найдено предписание связаться с неким Регли. Казалось, всё это полностью изобличило Кенингсона, и надёжно свидетельствовало о его шпионской деятельности.

Но у Одиссея сложилось иное впечатление, что весь этот богатый шпионский реквизит будто предназначался для плохого водевиля о похождениях выдуманного ходульного персонажа. Вместе эти игрушки безусловно солидно бы выглядели, будь они в ранце бойскаута, но не в вещах истинного профессионала.

Глава 91

Лишь четверо путников, устало бредущих по пустынной горной дороге, – вот и всё, что осталось от многочисленной экспедиции. Одиссей чувствовал полное душевное опустошение. Весь путь их в эти дикие горы был отмечен могилами. «Ради чего умерли все эти люди?! Стоит ли влекущая их вперёд цель принесённых во имя её жертв?» – эти вопросы постоянно крутились в голове почти потерявшего веру мужчины.

Несколько часов назад Луков, Георгий, Кира и её супруг постарались покинуть лагерь, не привлекая внимание басмачей, которые могли решить отомстить русским за потерю уже второго предводителя. Если бы это случилось, то турецкие офицеры вряд ли захотели бы вмешиваться. Турки собирались отправиться в Кабул, чтобы с великими почестями предать земле тело своего великого командира. Какое им было дело до нескольких большевиков!

Но пронесло. Главари басмаческих отрядов решали, под чьи знамена им теперь становиться, а многие рядовые воины, похоже, подумывали о возвращении домой. Всем им сейчас было не до мести.

Выбравшись из лагеря, экспедиционеры похоронили Кенингсона в лесочке по соседству…

*

Дальний пуштунский аул находился за тройным перевалом. Крутизна гор все увеличивалась, и дорога становилась все труднее и труднее. Снова приходилось голодать и жестоко мерзнуть на горных перевалах, но они продолжали упорно карабкаться вверх.

Теперь их вёл Георгий. Наконец пригодилось его знание этих приграничных мест. Глядя на хрупкое тело юного индийца, Одиссей не понимал, как в нём ещё держится душа. Тем не менее, юноша пожалуй наиболее стойко из них четверых переносил все трудности пути.

Когда казалось, что сил идти уже не осталось, и им не добраться до цели, вдруг запахло дымом очага. Потом издалека будто донёсся ритмичный голос дойры и завывание тамбура. Слышать музыку в диких горах было до того необычно, что вначале Одиссей подумал, что у него начались слуховые галлюцинации. Обнадёживало лишь то, что не он один слышит волшебные звуки. И Кира и Георгий удивлённо напрягали слух. Вскоре и у Одиссея уже не осталось сомнения в том, что они достигли желанной цели. Правда, у него немного щемило сердце от смутного чувства тревоги.

«Как примет нас неизвестный пуштунский народ? – пытался предугадать он. – Ведь нет теперь рядом никого, кто мог бы дать мудрый совет, исправить ошибку».

Покрытые пылью дорог, исхудалые и оголодавшие, но воспрянувшие духом экспедиционеры ускорили шаг.

Их встретил дозор, который окружил маленький отряд. Одиссей с интересом разглядывал рослых красивых воинов с большими синими и зелеными глазами, с ровно подстриженными лопатообразными бородам. Они выглядели не дикими горцами, а скорее атлантами в своих необычных головных уборах, кафтанах и жилетах.