Люк Дженнингс - Убивая Еву

Ева наблюдает за ней пару секунд. Могла она видеть это лицо раньше или у нее дежавю? Словно почувствовав взгляд, женщина тоже смотрит на нее. Она прекрасна красотой хищной птицы, но Еве никогда раньше не доводилось видеть столь бесчеловечную пустоту в глазах. К тому моменту, как светофор переключается и скутер, накренившись, двигается с места, температура на улице, кажется Еве, упала на пару градусов.

Через пять минут они останавливаются у перекрестка рядом с роскошным зданием в стиле модерн, увенчанным шпилем с неоновыми каскадами. По псевдоантичному фасаду вниз-вверх бегают разноцветные огни. Над портиком в сумерках ярко сверкает слово «Парамаунт».

– Вы любите танцевать?

– Я… да, – отвечает Ева. – Правда люблю.

– «Парамаунт» – знаменитый реликт тридцатых годов. Здесь собирался на танцы весь город. Гангстеры, светская публика, красавицы…

Она улыбается.

– По вашему голосу кажется, что вы не прочь вернуть те дни.

Он блокирует скутер.

– Это было интересное время. Но тогда и наше время тоже ничего. Идемте.

Она следует за ним в вестибюль, увешанный старыми фотографиями цвета сепии, и маленький лифт неторопливо поднимает их на четвертый этаж. Танцзал напоминает музыкальную шкатулку, отделанную позолотой и красным плюшем. На сцене немолодая певица в длинном коричневом платье с хрипотцой исполняет песню «Прощай, черный дрозд», под которую десяток пар степенно танцуют квикстеп на консольном полу.

Цзинь ведет Еву к столику в боковой кабинке и заказывает кока-колу для обоих.

– Сперва о делах? – спрашивает он.

– О делах, – соглашается она, делая глоток сладкого напитка. Мимо них молча проплывает пара.

– То, что я вам сейчас скажу, вы сразу забудете, идет?

Она качает головой.

– Этого разговора никогда не было. Мы беседовали о танцах. О ночной жизни Старого Шанхая.

Он подвигает свою банкетку ближе и наклоняется к ней.

– Как вам известно, нашего покойного друга убили в одном заведении в Старом городе. Он был фетишист, помешанный на хирургии. Мазохист. Мы знали об этом. Он приходил туда примерно каждые шесть недель и платил секс-работнице за симуляцию… различных медицинских процедур. Он держал свои визиты в тайне, его коллеги ничего не знали.

– Но от вашего департамента ему эту тайну, очевидно, уберечь не удалось.

– Очевидно.

Ева про себя отмечает, что Цзинь, в сущности, признает факт работы Чжана на государство.

– То есть мы имеем дело с организацией, которая либо способна осуществлять масштабную длительную разработку… – она колеблется, – либо имеет доступ к информации вашего департамента.

Цзинь хмурится.

– Несомненно, первый вариант. Второй рассматриваем лишь гипотетически.

Ева медленно кивает.

– В любом случае речь идет о весьма замысловато устроенной конторе с очень длинными руками.

– Да. И я не верю, что это англичане или американцы. Экономические последствия разоблачения были бы…

– Катастрофичны? – подсказывает Ева.

– Да. Именно так.

– У вас есть идеи, кто бы еще мог за этим стоять?

– В настоящий момент – нет, хотя нельзя сбрасывать со счетов русский след, особенно если за смерть Виктора Кедрина – как вы утверждаете – ответственна та же организация. Поэтому мы прилагаем все силы, чтобы получить сведения об убийце, которую они прислали. Нам известно, что она вошла в здание через заднюю лестницу, нейтрализовала секс-работницу, псевдоним Медсестра Ву, которая помнит только, что на нее напала женщина, а затем ликвидировала нашего друга, отравив его окисью углерода.

– Вы уверены в причине смерти? Это не могло быть ошибкой «медсестры»? Ведь у нее наверняка нет официального допуска к работе с хирургическим газом.

– Единственный газ, который она когда-либо давала своим «пациентам», – это кислород. Мы проверили все баллоны. Да и, как выяснилось, она лишь подхалтуривала в этом заведении, а вообще это профессиональная медсестра из частной клиники в Пудуне. Так что она прекрасно отдавала себе отчет в своих действиях. И потом, симптомы отравления угарным газом ни с чем не спутаешь.

– Губы и кожа вишневого цвета?

– Именно. Патологоанатом не сомневался ни секунды.

– Но никаких следов баллона с СО?

– Да. Убийца унесла его с собой.

– А почему эта Ву так уверена, что на нее напала женщина?

– Она помнит, что, когда ее схватили сзади, она почувствовала спиной женскую грудь. И она говорит, что рука, сдавившая ей рот, была хоть и сильная, но не мужская.