Люк Дженнингс - Убивая Еву

Вилланель приподнимает бровь.

– Нет, глупышка! В холодильнике, а не в моем дамском садике! Волосяные крабы. Жутко дорогие.

Появляется Микки с двумя полными до краев бокалами мартини и вручает один Вилланель, демонстративно игнорируя Джейни.

– Хочу познакомить тебя с одним человеком, – говорит она, уводя Вилланель под руку.

– Что за волосяные крабы?

– Местный деликатес, – отвечает Микки. – В отличие от этой мелкой шлюшки.

Она представляет Вилланель симпатичному молодому малайцу в костюме из легкой креповой ткани.

– Это Говард, – говорит она, явно волнуясь, одобрит ли его Вилланель. – Говард, знакомься, это Астрид.

Они жмут друг другу руки; Вилланель сейчас использует эту легенду. Астрид Фекан, двадцать семь лет, ведет колонку во франкоязычном инвестиционном бюллетене «Билэн21». Легенда, как и все предыдущие, составлена тщательнейшим образом. Если кто-то решит найти мадемуазель Фекан в Интернете, то обнаружит, что она уже два года работает пишущим редактором в «Билэн21» и специализируется на нефтяных фьючерсах.

Но Говард слишком занят щедрыми комплиментами в адрес Микки, чтобы отвлекаться на частности.

– Фуксия! – произносит он с придыханием и делает шаг назад, чтобы восхититься ее коктейльным платьем от Эрве Лежер. – Идеальный для тебя цвет.

Про себя Вилланель отмечает, что для Микки фуксия – полная катастрофа. На этом фоне Микки с ее лицом цвета бледной слоновой кости по возрасту приближается к матери Говарда. Но, может, ему как раз такое и нравится.

– А чем занимаетесь вы? – спрашивает Вилланель. – Индустрия моды?

– Не совсем. У меня концептуальный спа-салон в Синьтианди.

– Это рай, – вздыхает Микки. – Там есть сад камней, ледяной фонтан на воде «Эвиан» и буддийские монахи, чтобы прочистить чакры и сделать прическу.

– Какой кайф! У меня все чакры наверняка забиты насмерть.

– Ну что ж, – улыбается Говард. – Тогда вам к нам.

При первой удобной возможности Вилланель оставляет их наедине. Бродя по залу с бокалом в руке, она в итоге вновь оказывается лицом к лицу с акулами. И – спустя пару секунд – с Джейни Чоу.

– Пойдем, – говорит Джейни, ее черты в лунном свечении аквариума смягчились. – С тобой кое-кто хочет познакомиться.

– Кто?

– Пойдем. – Она тонкой ладонью берет Вилланель за руку.

В тускло освещенном алькове сидит женщина, она листает сообщения в телефоне. У нее евроазиатская внешность, а когда она поднимает взгляд, небрежным взмахом руки отсылая Джейни, Вилланель видит ее глаза – стеклянно-зеленые, почти бесцветные.

– Джейни права, – произносит женщина. – Ты красавица. Присядешь?

Вилланель наклоняет голову в знак согласия. По собственническим манерам женщины она угадывает в ней Элис Мао.

– Как тебе мой клуб?

– Здесь… нескучно. Видно, что тут всякое происходит.

– Всякое, это точно. – В стеклянно-зеленых глазах мелькает веселая нотка. – Хочешь чаю? По моему опыту, одного такого мартини вполне достаточно.

– Было бы прекрасно. Кстати, меня зовут Астрид.

– Тебе идет это имя. А меня, как ты знаешь, зовут Элис. Чем занимаешься, Астрид?

– Финансовым прогнозированием. Пишу в инвестиционный бюллетень.

Элис хмурится.

– И это твое занятие?

– Да, – Вилланель выдерживает ее взгляд. – Именно так.

– Я в свое время повидала финансистов, Астрид, и ни один из них не напоминал тебя даже отдаленно.

– Кого же я напоминаю?

– Из нашего краткого общения я бы решила, что ты, скорее, вроде меня.

Вилланель улыбается – спокойное уважение Элис наполняет ее вены. Что-то в чертах этой женщины – то, как тугая линия ее скулы смягчается, переходя в изгиб подбородка, – волнует ее. Она знает, что подобные чувства опасны, но бывают времена, когда ей уже невмоготу от секретности и почти звериной осторожности, с которыми она живет каждую минуту.

Элис бросает взгляд на телефон. Потом встает: на ее полуночно-синем платье переливается то же подводное свечение, что и на акулах.

– Идем.

Она через дверь ведет Вилланель к лифту. Шум и музыка постепенно затихают, потом – головокружительный подъем, и Вилланель вслед за Элис входит в квартиру на самом верху, с тем же тусклым освещением, что и в клубе. Покрытая сусальным золотом створчатая ширма, в сумраке на стенах – современная живопись, но эффектное пространство окна с зеркальным стеклом доминирует надо всем. Далеко внизу – город, чье раскинувшееся во все стороны мерцание притушено саваном смога.