Люк Дженнингс - Убивая Еву

Не обращая внимания на толпы спешащих домой рабочих и липкую жару, Жир-Панда неторопливо шагает сквозь предвечернюю дымку района Пудун, с восхищением глядя на элитные небоскребы: на парящую в вышине стеклянную колонну Шанхайской башни, на серебристо-голубой клин Всемирного финансового центра, на огромную, похожую на пагоду башню Цзинь Мао. С уровня земли, где в мусорных баках роются нищие, этот пейзаж выглядит не столь эффектно, но какое Жир-Панде до этого дело?

Он во многих отношениях одаренный и даже гениальный человек. Вне всяких сомнений, он смертельно опасный кибервоин. Но именно успехи Жир-Панды и заставили его совершить фатальную стратегическую ошибку: он недооценил врага. Пока его группа рылась в интеллектуальной собственности иностранных корпораций, пересылая в Пекин терабайты секретных данных, мировые разведцентры и частные службы безопасности тоже не сидели сложа руки. Их аналитики накапливали собственные данные: идентифицировали IP-адреса, декомпилировали и изучали коды хакерских программ «Белого дракона», отслеживали каждый клик.

Собранная информация – включая данные о Жир-Панде и членах его команды – пошла вверх по инстанциям. Ни Запад, ни Россия пока не решались идти на конфронтацию с Пекином на правительственном уровне и впрямую обвинять Народно-освободительную армию в санкционированной государством краже информации – это привело бы к дипломатической катастрофе. Но нашлись те, кого все эти деликатные моменты заботили в меньшей мере. Грабительская деятельность «Белого дракона» уже обошлась его жертвам в миллиарды долларов, и некая группа лиц, чья коллективная власть превосходила любое правительство, решила, что пришло время этим заняться.

Две недели назад на совещании Двенадцати в частном прибрежном поместье в Дартмуте, штат Массачусетс, подполковник Чжан Лэй стал объектом голосования. Все рыбки в черном бархатном кисете оказались красными.

Неделю назад в Шанхай прилетела Вилланель.

Сквозь толпы людей и дизельные выхлопы Пудуна Жир-Панда продолжает путь к паромному причалу на Дунчан-роуд. Когда-то его обучали технике ухода от слежки, но с тех пор, как он в последний раз упражнялся всерьез, прошли годы. Он на своей территории, а его враги – на других континентах, это всего лишь мерцающие имена пользователей за прозрачными паролями. Ему никогда даже в голову не приходило, что его деятельность может иметь смертельные последствия.

Возможно, именно поэтому, уже ступая на паром, он не замечает в паре метров позади себя молодого человека в деловом костюме – тот вел его от самого офиса и сейчас, кратко сообщив что-то в телефон, исчезает в сутолоке Дунчан-роуд. А может, это потому, что мысли подполковника Чжан Лэя витают совсем в другом месте. Дело в том, что у этого принца кибершпионажа есть особая тайна, о которой не известно никому из коллег. И эта тайна – по мере того как паром разрезает носом грязные потоки реки Хуанпу – заряжает его темным трепетом предвкушения.

Он смотрит вперед, перед ним – украшенная подсветкой панорама Бунда, километровой набережной с достопримечательностями старого Шанхая, но он ее не видит. Его взгляд без всякого интереса скользит по бывшим банкам и торговым домам. Эти памятники колониального прошлого сегодня превратились в роскошные отели, рестораны и клубы, места развлечений богатых туристов и финансовой элиты. Но его пункт назначения расположен не за их позолоченными фасадами.

Сойдя с парома на пристани Южный Бунд, Жир-Панда бегло оглядывается по сторонам, но вновь не замечает соглядатая, докладывающего в телефон о его маршруте. На сей раз это молодая женщина в гостиничной униформе. Через пятнадцать минут он оставляет Бунд позади и спешит по узким, запутанным улочкам Старого города. Забитый туристами и покупателями, благоухающий мопедными выхлопами и жирными запахами стритфуда, этот район полностью лишен монументального величия Бунда. Над тесными переулками висят бельевые веревки и петли электрошнуров, палатки с сидящими на корточках продавщицами доверху завалены сырым от дождя товаром, мелкие лавки за бамбуковыми навесами предлагают псевдоантиквариат и старомодные календари с девочками. Когда Жир-Панда поворачивает за угол, сутенер на скутере жестом указывает на тускло освещенную нишу, где рядами, ожидая и перешептываясь, сидят юные проститутки.

Жир-Панда ускоряет шаг, его сердце колотится, он спешно проходит мимо всех искушений. Его цель – трехэтажное угловое здание на Данфэн-роуд. У входа он набирает четырехзначный код. Внутри, за стойкой регистратуры, женщина средних лет. В неподвижности ее улыбки – следы интенсивной работы челюстно-лицевого хирурга.