Эдуард Фукс - История нравов. Галантный век

В Англии еще в конце XVIII века существовал обычай, в силу которого первого мая во всех приходах, городах и деревнях собирались молодежь и старики, чтобы пойти за майским деревом. Лишь очень немногие возвращались домой, большинство проводило ночь под открытым небом в лесу за танцами и залихватскими играми. Отсюда нетрудно понять то, что Тэн, описавший этот обычай, говорит о его последствиях: «Из ста девушек, проводящих эту ночь в лесу, нетронутой не возвращается и третья часть».

Другой, тоже английский обычай, господствовавший преимущественно в Гертфордшире и праздновавшийся через каждые семь лет в день Михаила, то есть 10 октября (по старому стилю), заключался, по словам Тэна, в следующем: «Толпа молодых парней, преимущественно крестьяне, собирается в этот день утром в поле и выбирает предводителя, за которым они обязаны следовать повсюду. Он отправляется в путь со своим отрядом. Путь лежит через болота и топи, изгороди, рвы и заборы. Всякий, кто им встретится, невзирая на возраст, пол и положение, обязан подвергнуться обряду качания. Девушки и женщины поэтому в эти дни не выходят из дома. Только легкомысленные девицы любят подвергаться этому обряду и остаются с веселой бандой до поздней ночи, когда, если только погода благоприятствует, устраивается в поле под открытым небом пирушка, переходящая в вакханалию».

Наиболее разнузданно вели себя, однако, во время народных праздников, связанных с ярмаркой или паломничествами. Приличия в таких случаях было мало. В качестве характерного примера того, как веселились в таких случаях народные массы, приведем следующий обычай, бывший очень популярным во многих странах, в особенности в Бельгии, где он сохранился вплоть до XIX века и нашел свое высшее выражение в знаменитом брюссельском кермессе. Накануне праздника, всегда во вторник, все собирались у крутого оврага в окрестностях города или села, ели, пили, пели и, наконец, разделившись на парочки, обнявшись, катились вниз по склону оврага. Хорошенькая женщина, красота которой при этом представала глазам всех, могла этого не стыдиться, напротив, ей восторженно аплодировали, а ее партнеру завидовали. В Брюсселе, где это народное празднество происходило обыкновенно на одном из обширных склонов долины Восегат, порой катались таким образом на потеху себе и другим четыре или пять тысяч парочек. Такая же игра существовала в Богемии, в Эгерланде и в Англии.

Народные празднества, достигшие своего наивысшего развития в Англии — здесь были налицо самые благоприятные условия для их развития: большие города и значительная гражданская свобода, — были почти всегда сатурналиями, в которых рядом с культом Вакха всегда играл большую роль и разнузданный культ Венеры. Что и тот и другой облекались в такие формы, которые покажутся несносными мало-мальски развитому вкусу, уже по одному тому неудивительно, что подобные праздники всегда были и наиболее выигрышными днями для проституток, которые присутствовали на всех таких праздниках, а к самым большим паломничали целыми толпами или даже приезжали издалека.

Но даже если и не было проституток, находясь в своем собственном кругу, люди с особенной охотой пускали в оборот скабрезные шутки. Доказательством может служить известная картина Корнелиса Троста, изображающая прибытие персидского начальства. Эта шутка состояла в том, что хорошенькая женщина выставляла из окна взорам публики заднюю часть тела, превращенную с помощью угля в лицо. На картине Троста эту роль исполняет хорошенькая голландская трактирщица вблизи Амстердама. И чем грубее вели себя люди на словах и в поступках, тем выше было удовольствие. И наоборот: чем безудержнее становилось веселье, тем разнузданнее вели себя мужчины и женщины. Не пропускали ни одной женщины. О знаменитой лондонской ярмарке, так называемой ярмарке Варфоломея, даже говорили, что она «могила для всех лондонских девственниц», и все дети, родившиеся от неизвестных отцов, назывались «детьми Варфоломея».

Еще в 1880 году Теге сообщает в своей появившейся в Дрездене книге «Англия, Уэльс, Ирландия и Шотландия» следующее об этой ярмарке: «Так как здесь все имеет целью разжечь простую публику, то каждый и отдается всецело разнузданному веселью. Радость и довольство сияют на всех лицах, и все ликуют. Что ни в чем себе не отказывают и о приличии не особенно заботятся, понятно и без дальнейших объяснений. Известный класс публичных девушек в эти три дня совершенно свыкается с этим сборищем черни. Но и немало неопытных невинных девушек увлекается потоком развращенной черни, и многие из тех, которые ныне занимают первое место среди жриц Венеры, впервые дебютировали на этой сцене и перешли из рук пьяных матросов в руки лорда».