Unknown - BBBBBBBBBBBB PDF

Единственным мотивом такой поездки мог быть тот факт, что литовцы хотели помочь

нацистам выполнить свою «священную» миссию: смести евреев с поверхности Земли.

Рута: Но есть одна важная вещь, о которой говорят наши историки. Солдаты батальона А.

Импулявичуса ехали в Беларусь, чтобы не убивать евреев, а помогать немцам сражаться с

советскими партизанами. Это было сказано им перед отъездом. А потом, через несколько

дней после их прибытия, их отвезли в Дукору, Руденск или Свилович, чтобы арестовывать

евреев у себя дома и стрелять в мужчин, женщин, стариков и детей. Для многих солдат это

было совершенно неожиданно для всех трех рот. Вот почему так много солдат в Свиловичях

не стреляли, а в Руденске пятнадцать человек вообще отказались стрелять.

Эфраим: Я согласен с тем, что вы только что сказали, что ситуация намного сложнее. Но

они «неохотно», они все же стреляли. Литовские солдаты расстреляли невинных белорусских

евреев.

Рута: Я просто хотела подчеркнуть, что все было не только белым или черным.

Эфраим: Все было не белое и черное до последнего момента. Перед массовым убийством.

Белое и черное - такой был конечный результат.

Рута: Вы не совсем правы. Конечный результат был черный и черный. И он все еще такой.

Эфраим: Все это путешествие «Шоамобилем» было черным в 30 или 40 районах массового

убийства.

281

Рута: Путешествуя по Литве и Белоруссии, мы нашли одного общего врага - безразличие.

Безразличие к произошедшей трагедии и к воспоминанию убитых людей.

Эфраим: Два общих врага. Безразличие и невежество. Книга будет в первую очередь

нацелена на борьбу со вторым противником. Я мало что знал о себе, во время этой поездки я

обнаружил много нового. Я понял, насколько мала ваша страна. вы

Вы просто не можете делать то, что я требую от вас с самого начала. В конце концов,

Франция признала свою вину за прогитлеровское правительство Виши

Деятельность только через пятьдесят лет после войны. И Франция - очень сильное

государство. Литва - небольшая, слабая и сильно травмированная страна. У нее нет большой

традиции прав человека и справедливости. Это занимает много времени для этого

Традиция формируется. Я даже не говорю о Беларуси.

Рута: Вы приехали в Литву в 1991 году, надеясь, что наша страна стала сильной и

демократической ночью?

Эфраим: Да, и эта надежда была необоснованной. Было наивно ожидать, что вы будете

готовы оставаться в курсе своего прошлого. Но, даже признав это, я не мог требовать, чтобы

в Литве судили кого-либо, некоторых из преступников, которых Америка депортировала, и

вы получили их на серебряном блюде. Преступники, такие как Лилейкис, Дайлиде,

Гимжаускас суд в Литве, был бы очень примерным делом. Проведя суд над одним или

несколькими военными преступниками , ваша страна продвинулась бы на пути демократии

как минимум на 20-30 лет вперед. Но вы не приговорили ни одного из тех пятнадцати убийц.

Рута: Слишком поздно сожалеть о том, что мы этого не сделали. Все наши военные

преступники мертвы. Может быть, поэтому людей так легко забыть: убийцы мертвы, а те,

кого убил Холокост, к 2015 году, умерли бы. Поэтому пусть покойные остаюся в мире. Пусть

они отправятся в суд Бога. Может, Бог все таки есть?

Ефрем: Я думаю о своей миссии в Литве. Однажды мы провели час с вами в Национальной

библиотеке Мартинаса Маживидаса. Для меня это

282

Это был очень неприятный опыт. Наконец я понял, что ни один иностранный гражданин не

может убедить Литву на очную ставку с ее прошлым. Я был удивлен, сколько много исследуя

Холокост в Литве сделали историки, о которых я даже не знал. Я почувствовал, как если бы я

обманывался

Я не знаю, сколько Литва сделала в раскрытии истины. Я должен был убедиться, что то, что было написано в Литве, будет переведено, и я мог бы читать исследования историков и

полагаться на них в своей работе. Это должно быть сделано.

Рута: Я не согласен, потому что вы сначала сражались с позицией официальной Литвы.

Независимо от того, что пишет историки, независимо от того, чему вы придерживаетесь в

своих исследованиях, это не приведет к радикальному изменению чего-либо. Не изменит

позицию правительства, не изменит общественное мнение. Только время изменит. И если вы

вмешаетесь, историки, может быть замолчаны, а белое пятно, которое мы назвали черным,

сделалось бы его чернее ...