Unknown - 3

Только на следующее утро Джо, прочесывая босые ноги Клайда, прыгнув на кухонный стол и распахнув утренний Газетт, узнал больше о краже со взломом в Андервике Медьдера.

«Что ты читаешь?» Клайд поднял Джо, словно он был мешком с мукой, чтобы он мог видеть газету.

Джо нетерпеливо визжал, подергивая хвостом, как Клайд читал.

Клайд сел за стол и бросил перец на свои яйца. «Вот почему ты все время нахмурился и рычал все это, это кража со взломом».

«Я не хмурился и рычал. Зачем мне беспокоиться о простом перерыве? Полиция может справиться с простыми вещами.

Клайд поднял бровь.

«Итак, в деревне есть новая кошка. Так вы удовлетворены? Тебе не о чем беспокоиться, нечего волноваться.

Клайд молчал, наблюдая за ним. «Я так понимаю, это кошка. Что он сделал, приходите на Дульси?

Джо посмотрел на него. Глупые люди могут быть слишком восприимчивыми в неподходящие времена.

С момента землетрясения в Молени-Пойнде все происходило от плохого до худшего, обычно это самый спокойный маленький городок на побережье Северной Калифорнии. Это началось с этой подозрительной «аварии» на холме Хеллхаг. InCat для собак, полиция может списать смертельную аварию на ночной туман, но Джо Грей знает линию вырезания тормозов, когда он ее видит - он может быть кошкой, но он решил больше убийств, чем ваш средний полицейский детектив!

Нахмурившись, белая полоска на его сером лице сжалась в озадаченных волнах беспокойства, большой комок пробрался вдоль упавшего саженца между перевернутыми колесами.

Что он слышал?

Спустившись на противоположную сторону разрушенного автомобиля, его ум воспроизвел крушение в быстрой перезагрузке: визг тормозов, затем скольжение, где началась кривая мертвеца. Hellhag Hill был известен тем, что этот двойной поворот. Если водитель потерял контроль над первым поворотом, он был тяжело поставлен, когда попал во второй, чтобы вернуть команду. Слишком крутой поворот был на нем, каньон спускался прямо от его передних колес. Местные жители медленно ехали по этой дороге. Предупреждающие знаки были многочисленными и настойчивыми, но в тумане водитель не видел их. Даже местный, возможно, не понимал, где он был на шпильке.

Он слышал еще один звук перед визгом тормозов? Неужели он услышал, как раздался рог, заглушенный туманом? Слабое, быстрое заикание предупреждающего звукового сигнала?

Он сжал глаза, пытаясь вспомнить.

Да. Сначала раздался слабый тройной звуковой сигнал, затем занос и крушение, а автомобиль улегся на него, - но был ли этот ранний гудок из второго автомобиля, или этот водитель проклинал что-то, выходящее из тумана? Если бы был один автомобиль или два, слепо движется по этой узкой дороге?

Он думал, что вспомнил тишину двух комплектов шин; но были ли они с противоположных сторон? Затем раздался слабый заикание рога, затем крик тормозов и громкий гром, когда машина прошла осторожно.

Другой автомобиль, должно быть, продолжался. Почему он не остановился? Разве другой водитель не услышал крушение?

В то время как Джо Грей сыграл трюки с Максом Харпером, главным законодателем Молены Пойнт, у него никогда не было ничего, кроме уважения к посвящённому шерифу. Теперь Харпер в беде, подозреваемый в убийстве двух друзей, и единственный свидетель, молодая девушка по имени Диллон, исчезла. И Дульси, и Джо знают, что Харпер невиновен, а Джо - карат Пьющий Безумный, решивший доказать невиновность своего приятеля - и найти Диллона.

Они посмотрели и посмотрели на двух женщин, на их бедные, разорванные глотки, на их объединенную кровь, сушащую их одежду и просачивающуюся в землю.

Кошки знали их.

«Рути Марнер, - прошептала Дульси. Младшая женщина была такой белой, и ее длинные светлые волосы застыли кровью. Дульси присела, прижавшись носом к ледяной рутике Рути и отбросив дрожь. Кровь покрывала разорванную белую блузку женщины и синий свитер. У нее была глубокая рана груди, а также широкая щель на ее горле. Так много крови, что трудно было понять, как могли быть раны.

Раны Хелен Марнер были почти такими же. Ее светлые волосы, в стиле короткого боба, были покрыты грязью, где она упала. Она была хорошо одета, как и ее дочь, в колготках, сапогах для паддока, твидовом пиджаке над белой рубашкой из водолазки, а ее одежда была окрашена в темноту кровью. Хрустальная шляпа лежала вверх по склону к сосне, как жертвенная чаша.

Никакой лошади не было видно. Лошади оставили бы павших всадников, они бы впали в панику, как только они смогли вырваться на свободу.