Unknown - 9

Макс Харпер положил руку на руку Чарли. «Это только кошка, какая-то кошка блуждает по крышам». Он странно посмотрел на нее. “

«Я … я не знаю. Он такой большой, он так внезапно появился».

Кошки хорошо знали, что она думает так же, как и они; они могли видеть ее вспышку потрясенного ужаса, что черный Том вернулся, прежде чем она спрятала свои истинные чувства и улыбнулась Максу.

«Нервы, я думаю», сказала она тихо. «Больше внимания уделялось шоу, чем я думал».

Харпер кивнул. Он не выглядел убежденным. Взглянув на Клайда, он обнял Чарли. Она расслабилась против него, улыбаясь, как будто она была бешеная и глупая.

Над ним Азраил не двигался. Джо представлял его очень удивленным возбуждением, которое он вызывал - Джо, и тем, кто понимал Азраил, присутствие черного тома прорезало вечер, как когти, разрывающие бархат. Рядом с Джо, зеленые глаза Дульси сверкнули, и ее низкий рычание было глубоким от ярости, ее сердитый гул спрятал острое беспокойство. Но теперь, когда первый испуганный страх набора прошел, она посмотрела с Джо на Дульси широко раскрытыми глазами и протянула мягкую лапу Дульси, молчаливый вопрос. Джо с беспокойством наблюдал за ней.

В наборе было сказано об Азраеле; но Кит не любил брать чужое слово, она хотела испытать каждую новую вещь для себя. Джо взглянул на Дульси. Комплект должен был бы поговорить.

Радость вечера, радость Чарли в ее первом шоу с одним человеком и счастливое празднование друзей, со смертью официанта превратилась в озноб и беспокойство. Теперь с темным присутствием полудикого зверя, который назвал себя ангелом смерти, Джо Грей почувствовал, как его кожа ползает с уродливым предзнаменованием катастрофы.

6 [????????: pic_7.jpg]

Поздняя вечеринка у Чарли была уже давно, гости ушли, и теперь она глубоко спала, преданная деревня покинула страну. Время было пять часов. Часы-часы только что ударили, когда черный Том покинул крышу, где он спал.

Прогуливаясь по улицам через приглушенное свечение от витрин, он с интересом посмотрел на нескончаемые аранжировки праздничного кондитерского изделия, кожаные пальто, выставленные среди осенних листьев, свитера с ручным вязанием и яркие украшения, украшенные золотыми тыквами - каждое окно, полное избыточного падения они сделали кошку. Поклонившись, когда он подошел к окнам галереи Аронсона, он с презрением подумал о семи частях работы Чарли, которые висели на улице, большой рисунок Джо Грея, оборвавшего мышь от его зубов, цветной отпечаток Дульси, лежащего на подушке пейсли как какой-то 1940-е годы.

Эти маленькие коты были слишком высоко над собой, они стали слишком тщеславными со всем этим вниманием. Пришло время их снять.

В пять часов утра в это темное осеннее утро улицы все еще были пустынны, ни один одинокий садовник, работающий вдоль тротуара, не ухаживал за цветами магазина, даже чайка не плавала и не ныряла по черному небу. Единственными живыми существами, кроме самого Азраэля, были пара бездомных мужчин, сбитых в дверях, пытаясь согреться, пытаясь сохранить низкий профиль в этой деревне, где полиция не поощряла неоплачиваемых ночных гостей.

Азраил с комфортом спал на крыше Патио-кафе, заправленного между круто-косой черепицей небольшого пентхауса и дымохода ресторана, который доносился до полуночи. Кирпично-галечная пещера, удобно из-за ветра, была приятно ароматизирована ароматами из ресторана, с пьянящим запахом стейка, омара и жареного лука.

Он не спал голодным. Прежде чем он удалился на крыши, он неторопливо ужинал из мусорных баков ресторана, вероятно, забирая листья, подумал он кисло, о званом ужине Чарли Харпера.

Вчера вечером с крыши он наблюдал, как вечеринка распалась и вышла из ресторана по два и три, Чарли и капитан Харпер остановились, чтобы предложить спокойной ночи Вильме и ее дому. Очень хорошо. Вильма пригласила Чарли на ранний завтрак, чтобы Чарли смог показать Кейт Осборн дуплекс, который Кейт хотела снять.

Никто, кроме этих странных женщин, не приглашал компанию на завтрак в шесть лет в зимнее утро - все это человеческое товарищество сделало Азраил Рэч.

Теперь, размахивая старой, густой бугенвиллейской лозой, он снова бродил по крыше. Они едва начали светиться. На востоке первый свет рассвета размазал кровавые пальцы по темным холмам. Пройдя по крышам коттеджа Вилмы Гетц, он вздрогнул от холодного ветра, который взлетел в море - казалось, что он вышел прямо из Арктики. Он никогда не привыкнет к сырому холоду в этих северных регионах, он никогда не сможет поколебать тоску, чтобы уйти на солнечную стену или на тепловое вентиляционное отверстие на крыше. Эта часть континента была прекрасна для короткого посещения, для краткой сессии схватки с одним человеческим партнером или другой, но он никогда не захочет здесь жить.