Александр Никонов - Как вылечить все. Параллельная медицина. Научный подход

Так вот, я хочу организовать отрасль. Подтягиваю к этому людей. Тут еще важно, чтобы мастер, достигший совершенства в своей области, мог и хотел взаимодействовать с коллегами. Тогда мы сможем решать коллективные задачи, обучать специалистов, писать методики для отрасли. Надеюсь, получится. Главное – быть сонастроенным со всей вселенной и идти своим путем. И я иду…

Глава 14

Наука и мистика в одной судьбе

Ему 89 лет. Он – живая легенда отечественной медицины и космонавтики. Пациенты ему верят, молодая научная поросль относится со скептической улыбкой, как к случайно сохранившемуся динозавру с диковинными взглядами. Его методы и вправду спорны. Но никто, однако, не спорит с тем, что вся его жизнь была неразрывно связана… даже не с уходящей, а с уже ушедшей безвозвратно эпохой – величественной, жестокой, романтической, покоренческой. Он сегодня – живой памятник той эпохе и самому себе. Его почему-то упорно называют народным целителем. Но при этом он доктор медицинских наук, профессор и лауреат Государственной премии. Его рецепты весьма странны. Но они работают.

Впервые наши жизни соприкоснулись косвенно, издалека – через третье лицо. Однажды мой добрый английский друг – бывший советский разведчик и писатель Виктор Суворов рассказал мне следующую историю.

– Шел 1973 год. К нам в Военно-дипломатическую академию привели лектора. Для общего, так сказать, развития. Курсантам его не представили, вернее, назвали то ли Ивановым, то ли Петровым… Это обычное дело: человек был засекреченным, и его окрестили нейтральным псевдонимом. Лектор занимался космонавтами, отвечал за их здоровье, потому и был секретен. Но я его очень хорошо запомнил. Потому что говорил он вещи удивительные, простые и вместе с тем неожиданные. Этот Петров-Иванов рассказал нам, молодым курсантам, что наше второе сердце – это ноги. Сердце ¹ 1 полностью с прокачкой крови не справляется. Поэтому, чтобы прогонять через очистительные системы организма всю кровь, нужно подключать сердце ¹ 2 – нагружать большие мышцы ног, а попросту говоря приседать. Сколько раз? Не менее 400–500 раз в день. Как именно? Чтобы не давать избыточной нагрузки на колени, надо взяться за что-то, например за шест или за перила обеими руками на уровне пояса, слегка откинуться, держа руки прямыми, и начать приседать, но не до конца, а сгибая ноги на 90 градусов. Можно за один раз 400 приседаний сделать, можно за несколько подходов, тут главное – выбрать дневную норму. Понятно, что с первого раза столько не сделать. Начинать можно даже с 3–4 приседаний – как здоровье позволяет, и постепенно довести до нескольких сотен. И тогда у вас будет отличная сердечно-сосудистая система и никаких болезней…

Прошло много-много лет. У меня с возрастом стало закономерно барахлить сердечко, пришел я в Англии к врачу, и мне сказали: все очень плохо, нужна операция. Вот тут-то я вспомнил про того секретного лектора и сказал английскому врачу: «Погодите, погодите! Дайте мне три месяца!..» Вернулся домой и начал делать по 400 приседаний в день. Не сразу, конечно, на такое число вышел, постепенно. А через три месяца врачи глазам своим не поверили: «У вас все прекрасно! Никакая операция не нужна…» Потом, конечно, забываешь про эти приседания, сердечно-сосудистая система подсаживается, и история повторяется: снова госпиталь, снова врачи говорят, что нужна операция, снова я прошу три месяца, и через три месяца меня снова отпускают на год. Разве не поразительно?… Кстати, настоящую фамилию того странного лектора я выяснил только после появления интернета – узнал его, сильно постаревшего, по случайно встреченной на каком-то сайте фотографии. Его зовут Неумывакин Иван Павлович.

Мог ли я после этого рассказа не встретиться с такой личностью, с глыбой, лежащей в основании здания отечественной космонавтики? Я встретился…

Неумывакин уже слепой. И сильно сдал. Но не из-за возраста. Семейные трагедии, о которых он мне поведал (а я вам ничего не расскажу, даже не спрашивайте), сильно травмировали его, лишили зрения и разбили сердце. Спасая всю жизнь других людей, он не смог спасти самого себя от ударов некогда близких людей. Но при этом заниматься делами общественными не перестал – консультирует, проводит многочасовые вебинары.

Передо мной словно половина человека. Та, что живет прошлыми победами и заслугами, изобретениями и открытыми клиниками, – жива по-прежнему. А та половинка личности, в которой должно быть семейное тепло, просто не существует – почернела и отмерла. Мне его жалко, и я раздуваю огонь там, где горит…