Сиара Симон - Пастор

Но что, если то, что я делаю для неё, слишком рискованно для меня?

Что ещё было не менее важным: рисковал ли я, потому что хотел этого? Была ли причина в том, что я заботился о её духовном развитии, лишь бы находиться рядом с ней?

Полагаю, нет. Не было из этого ничего правдой. И от этой правды становилось только хуже. Я заботился о ней как о личности, как о душе, и мне хотелось её трахнуть, и это был рецепт чего-то гораздо худшего, чем плотский грех.

Это был рецепт влюблённости.

Я должен был подойти к ней. Но я хотел бы, чтобы она контактировала с главой женской группы, напрямую получая указания от неё, а не от меня, с надеждой, что время от времени месса станет своего рода степенью нашего взаимодействия.

Поппи смотрела на алтарь, когда я подошёл.

— Там внутри есть кости?

— Мы предпочитаем термин реликвия , — мой голос снова принял глубокий тембр. Я прочистил горло.

— Кажется немного мрачным.

Я указал на распятие, на котором был изображён Иисус в его наиболее окровавленной, разбитой и агонизирующей форме.

— Католицизм — мрачная религия.

Поппи повернулась ко мне с задумчивым выражением лица.

— Думаю, это мне и нравится. Эта твёрдость. Она настоящая. Ведь она не замалчивает боль, печаль или чувство вины, даже наоборот подчёркивает их. Там, где я выросла, ты никогда бы не имел дело с чем-то подобным. Ты бы просто глотал таблетки, пил, подавляя всё это, пока не стал бы дорогой оболочкой. Но, думаю, этот путь намного лучше. Мне нравится противостоять такому.

— Это живая религия, — согласился я. — Этой религией действия: ритуалы, молитвы, жесты.

— И это то, что тебе нравится.

— Что она живая? Да. Но мне также нравятся и сами ритуалы, — я окинул взглядом храм. — Мне нравятся ладан, вино и песнопения. Это ощущается таким древним и священным. И есть в ритуалах что-то, что каждый раз возвращает меня к Богу, независимо от того, насколько плохое моё настроение или насколько сильно я согрешил. Как только я окунаюсь в это, всё остальное исчезает. Словно его и не существовало никогда. Как бы жесток не был католицизм, это также религия радости и связи, напоминание о том, что грех и печаль не могут больше нами управлять.

Поппи сдвинулась, задевая мою обувь.

— Связь, — повторила она. — Правильно.

На самом деле я чувствовал эту связь прямо сейчас. Мне нравилось болтать с ней о религии, нравилось, что она узнавала об этом таким образом, немногие прихожане на такое согласны. Я желал разговаривать с ней вот так весь день напролёт, слушать её, слышать, как её хриплый шёпот перед сном…

«Неееееет, Тайлер. Плохо» .

Я снова откашлялся.

— Так чем могу помочь, Поппи?

Она подняла церковный бюллетень:

— Я увидела, что завтра блинный завтрак, и хотела бы помочь.

— Хорошая идея, — завтрак стал одним из первых нововведений, осуществлённых мной, как только я пришёл в церковь Святой Маргариты, и отклик был ошеломляющим. Здесь и в соседних Платт-Сити и Ливенворте была деревенская скудность, что гарантировало неизменную потребность в службе, но добровольцев никогда не хватало, и два раза в месяц мы зашивались, проводя его. — Мы были бы очень признательны.

— Отлично, — она улыбнулась, и на её щеке появился намёк на ямочки. — Тогда увидимся завтра.

***

Я молился прошлой ночью больше обычного. Проснулся на рассвете и сразу же пошёл на более долгую пробежку, чем раньше; после, заходя в свою кухню потным и истощённым, я учуял запеканку, которую испекла Милли.

— Ты тренируешься для марафона? — спросила она. — Если так, то это не выглядит как хорошо проделанная работа.

Я слишком запыхался, чтобы даже возразить на её реплику. Схватив бутылку воды, опустошил её в несколько глотков. Затем я растянулся лицом вниз на холодном кафельном полу, чтобы немного понизить температуру тела.

— Ты же понимаешь, что опасно так бегать в жару, даже утром. Ты должен купить беговую дорожку.

— Мммм, — пробубнил я в пол.

— Что ж, несмотря на это, ты должен принять душ перед завтраком. Прошлой ночью я столкнулась с этой восхитительной новой девушкой в городе, и она сказала, что собирается сегодня помочь. И, конечно, ты хочешь хорошо выглядеть для новенькой девушки, не так ли?

Я поднял голову и посмотрел на неё скептически.

Она толкнула меня в рёбра носочком своей пурпурной туфли, прежде чем переступить через моё тело.

— Я собираюсь пойти в церковь, чтобы помочь замешивать тесто. Поддержу мисс Дэнфорс в обустройстве, если увижу её до того, как ты прибудешь туда.