Алекс Бойко - Пастор

Мэра небольшого городка под названием Блэкстоун, Ларса Мартинса, разбудила среди ночи его жена Анджела.

– Ларри, проснись! Ларри! – звала она, тряся его за плечо.

– А?… Что?… Что случилось? – спросил Мартинс, постепенно пробуждаясь от сна и растерянно моргая ничего непонимающими глазами.

– Ты кричал.

– Я? Что?

– Ты только что кричал во сне, – настойчиво повторила Анджела.

– Что я кричал?

– «Что ты делаешь, мразь? Ты же священник!». Причём, орал – чуть ли не на весь дом. Меня чуть удар не хватил…

Мартинс присел на кровати и провёл ладонями по лицу, прогоняя остатки своего тревожного сновидения. Окончательно проснувшись, он принялся вспоминать напугавший его сон.

– Приснилась какая-то мерзость. Словно я оказался в полутёмной и грязной комнате, где стояла такая адская вонь, словно там справляли нужду все кому ни лень. Затем передо мной возник какой-то мерзкий тип с неаккуратной бородкой и узколобой головой в форме горшка, покрытой грязными слипшимися волосами. Он был одет в длинную, измазанную грязью когда-то белую сутану. Казалось, что он носил её полсотни лет и при этом ни разу не стирал. И с появлением этого отвратительного персонажа в комнате завоняло ещё сильнее.

– Фу! Какая мерзость! – прокомментировала Анджела, не скрывая своего отвращения.

– Не то слово, – согласился Мартинс, после чего продолжил: – Этот мерзкий и грязный тип стал бегать по комнате и нести какую-то невнятную чепуху. А когда я спросил у него, что это за жуткий запах, то он в ответ снова понёс какую-то чушь, заявляя, что он тут абсолютно не причём. И когда он стал оправдываться, то его и без того отвратительная физиономия стала постепенно превращаться в морду бульдога. Причем, не взрослого собаки, а щенка. Я попытался его урезонить. Но он упорно продолжал бубнить что-то вроде «я тут не причём, я ничего не знаю» и тому подобное. Затем он умолк, достал из стоявшего в углу полуразвалившегося шкафа небольшой серый мешок, сплошь покрытый грязными пятнами, и бросил его на пол прямо передо мной, после чего уселся на табурет, повернул ко мне свою псиную морду и виновато уставился на меня глупыми собачьими глазами. От брошенного мне под ноги мешка по комнате стал распространяться ещё более жуткий запах. Тогда-то я и начал кричать прямо в его отвратительную собачью физиономию: «Что ты творишь, мразь?! Ты же – священник!».

Мартинс замолчал и глубоко вздохнул, переводя дух.

– Одного не пойму, с какой стати я называл его священником? – добавил он после недолгих раздумий.

Анджела внимательно выслушала его странный рассказ и подытожила:

– Бред какой-то. Видимо, это на тебя так повлияла смерть отца Брауна. Кстати, завтра нам надо присутствовать на его похоронах. Так что ложись спать и не думай об этих кошмарах.

– А я о них и не думаю, – ответил Мартинс, словно, оправдываясь. – Всё это само мне приснилось…

Он так и не понял, как этот мерзкий сон мог быть связан с кончиной глубокоуважаемого всеми отца Брауна, но спорить он не стал. Полежав несколько минут с открытыми глазами, раздумывая над своим странным сновидением, он вскоре снова уснул.

На следующий день почти всё население городка Блэкстоун собралось возле местной церкви, где проходила церемония прощания с отцом Брауном, который был настоятелем местного прихода на протяжении почти сорока лет.

В самой церкви разместилось немногим более половины членов городской общины, в основном самые деятельные её участники. Остальные же заходили туда друг за другом через главные двери и, попрощавшись со своим пастором, тихо покидали помещение через боковую дверь.

Рядом с гробом стоял бывший помощник Брауна, а теперь – новый настоятель церкви Нед Ашер. Это был высокий крепкий брюнет с аккуратно подстриженными под полубокс и зачёсанными назад волосами и гладко выбритым лицом. Своими широкими плечами и крепкой шеей он больше походил на офицера морской пехоты, чем на священника. Он был довольно хорошо знаком с жителями Блэкстоуна, поскольку последний год постоянно проводил воскресные службы и наведывался за необходимостью к прихожанам, в то время как сам отец Браун уже не мог исполнять свои обязанности по причине глубокой старости.

После окончания церемонии, процессия отправилась на городское кладбище, где гроб с телом настоятеля был захоронен рядом с могилами двух других священников, которые служили и умерли там до него.