Сиара Симон - Пастор

Я вытащил из кармана чётки Лиззи и наблюдал за тем, как вращался крестик в свете приглушённых городских огней, пробивавшихся с улицы сквозь окно. Я брал их собой к покот и множество ночей засыпал, сжав бусины в руке, будто, держась за них, мог держаться за кого-то другого, вот только я не знал, к кому пытался оказаться ближе. Возможно, к Лиззи или к Богу. Или к Поппи.

Сны начали сниться на вторую ночь, сначала спокойные и предсказуемые. Грёзы о вздохах и плоти, бывшие настолько реальными, что я просыпался с её запахом в ноздрях и её вкусом на языке. Потом они превратились в странные зашифрованные видения из табернаклей и хуп, танцевальных туфель и опрокинутых стопок книг. Ореховые глаза, блестящие от слёз, и опущенные вниз в бесконечном несчастье уголки красных губ.

«Ветхозаветные сны, — сказал Джордан, когда я ему позвонил в один из месяцев, а затем процитировал: — Старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения ».

— И кем я буду, старцем или юношей? — задал я вслух вопрос.

Ни огромное количество молитв, ни огромный объём тяжёлого, изнурительного труда на протяжении дня не заставили сны уйти. И я понятия не имел, что они значили, за исключением того, что Поппи всё ещё оставалась в моём сердце, как бы я ни отвлекался во время бодрствования.

Я хотел увидеть Поппи снова. И во мне уже не говорил уязвлённый любовник, желавший этого, больше не было гнева и похоти, требовавших сатисфакции. Я всего лишь хотел узнать, что она в порядке, и вернуть ей чётки. Это был подарок, который Поппи должна была хранить.

Даже если она была с грёбаным Стерлингом.

Однажды у меня возникла эта мысль, и я уже не смог от неё избавиться, так что идея полностью укоренилась в моих планах. Я собирался переехать в Нью-Джерси, а там и до Нью-Йорка было недалеко. Я найду Поппи и верну ей чётки.

«Вместе с твоим прощением, — пришёл голос из ниоткуда. Божья мысль. — Она должна знать, что ты простил её».

Так ли это? Простил ли я её? Я ударил по крестику, чтобы он снова завертелся. Полагаю, да. Было больно — слишком — думать о ней и Стерлинге вместе, но мой гнев пролился на африканскую пыль: пролился и окропил почву как пот, и слёзы, и кровь.

Да. Для нас обоих так будет лучше. Прозрение. И возможно, как только чётки окажутся у неё, сны прекратятся, а я смогу двигаться дальше своей дорогой.

На следующий день, который был моим последним днём дома, с почти жутким ликованием мама взяла ножницы, чтобы подстричь мою бороду.

— Она выглядела не так уж плохо, — бубнил я, пока мама работала.

Райан запрыгнул на столешницу и был впервые без своего телефона. Вместо гаджета у него в руке был пакетик с «Читос».

— Нет, чувак. Если ты не пытался выглядеть как Рик Граймс (прим.: главный герой в сериале «Ходячие мертвецы», который Тайлер так любит).

— Почему бы и нет? Он мой герой.

Мама фыркнула:

— Студенты Принстона не похожи на Пола Баньяна (прим.: вымышленный гигантский дровосек, персонаж американского фольклора), Тайлер. Не ёрзай. Нет, Райан, он не может есть «Читос», пока я его стригу.

Сунув пачку в мою протянутую руку, Райан спрыгнул вниз, чтобы найти свой телефон («Офигеть. Я должен показать это в Перископе») (прим.: Райан имеет в виду приложение Periscope, служба потокового вещания видео через специализированные приложения для Android и iOS).

Я вздохнул и опустил «Читос» вниз.

— Я буду скучать по тебе, — голос мамы прозвучал словно из ниоткуда.

— Это просто учёба. Я частенько буду приезжать.

Она закончила стричь и отложила ножницы в сторону.

— Знаю. Просто все вы, ребята, остались так близко к дому. Меня разбаловало то, что все мои мальчики живут рядом.

А потом мама разрыдалась, потому что всех нас не было дома, всех нас уже не было дома, как только умерла Лиззи.

— Мам … — я встал и крепко её обнял. — Я люблю тебя. И это не навсегда, а всего лишь на несколько лет.

Она кивнула в мою грудь, а затем шмыгнула носом и отстранилась.

— Мне грустно, потому что я буду скучать по тебе, но я плачу не из-за того, что хочу, чтобы ты остался, — мама взглянула в мои зелёные глаза, так похожие на её. — Вы, мальчики, должны жить своей жизнью, не будучи скованными обязательствами или горем. Я рада, что вы делаете что-то пугающее, что-то новое. Отправляйся получать новые воспоминания и не беспокойся о своей глупой матери здесь, в Канзас-Сити. Со мной всё будет отлично, плюс со мной до сих пор Шон, Эйден и Райан.

Как бы мне ни хотелось рассмеяться, я не мог. Шон и Эйден были по-своему внимательными, никогда не пропускали семейные обеды, всегда выкраивали время, чтобы позвонить или написать смс на протяжении всей недели, да и папа был здесь. Тем не менее. Я беспокоился.