Сиара Симон - Пастор

Клуб был набит до отказа — вечер субботы — и понадобилось всего две порции водки с тоником, чтобы убедить Шона заняться своими делами. Оставшись возле бара, я потягивал мартини с Bombay Sapphire и наблюдал за танцующими на площадке, вспоминая, как Поппи исполняла стриптиз для меня одного.

Что бы я только ни отдал, чтобы вернуть некоторые из тех моментов обратно: Поппи и меня и ту проклятую шёлковую вещицу на её шее. Со вздохом я поставил свой напиток. Я пришёл сюда не предаваться воспоминаниям. Я пришёл сюда узнать, куда уехала Поппи.

Девушка-бармен подошла ко мне, протирая прилавок.

— Повторить? — поинтересовалась она, указывая на мой мартини.

— Нет, спасибо. Вообще-то, я кое-кого ищу.

Она приподняла бровь:

— Танцовщицу? Мы обычно не даём никакой информации о расписании девушек.

«Ради безопасности», — я видел, что она хотела добавить это, но не стала.

Я даже не мог оскорбиться, потому что знал, как это выглядело для неё.

— По правде говоря, меня не волнует расписание танцовщиц. Я ищу Поппи Дэнфорс… Думаю, она раньше работала здесь?

Глаза девушки расширились, как только она всё поняла:

— Боже мой, ты — тот священник, так ведь?

Я прочистил горло:

— Эм, да. Я имею в виду, что технически больше не священник, но был им.

Девушка усмехнулась:

— То фото, где ты играешь с фрисби в колледже, стоит на заставке рабочего стола на компьютере моей сестры. А ты видел мемы «Горячий Пастор»?

Я действительно видел — к счастью или к сожалению — мемы «Горячий Пастор». Они были сделаны с помощью фотографии, которая когда-то висела на сайте церкви Святой Маргариты, той, которую, как призналась Поппи, она искала несколько месяцев назад.

— Я подумала, может, будет лучше, если я узнаю, как вы выглядите.

— Помогло?

— Не очень

Теперь, когда мы выяснили, что я не был каким-то случайным парнем, домогающимся танцовщиц, я попробовал ещё раз:

— Ты знаешь, куда уехала Поппи?

Во взгляде девушки появилось сожаление:

— Нет. Она так внезапно сообщила о своём увольнении, никому не рассказала о причине или о месте, куда собралась, но мы все знали о снимках, поэтому и предположили, что причина в них. Она не сказала тебе?

— Нет, — произнёс я и снова поднял мой мартини.

Иногда правда лучше воспринимается с алкоголем.

Она повесила полотенце на крючок, а затем снова повернулась ко мне:

— Знаешь, я вспомнила, что Поппи оставила кое-что здесь, когда пришла собирать свои вещи. Сейчас принесу.

Я постукивал пальцами по барной стойке из нержавеющей стали, не позволяя себе поверить в то, что это было чем-то настолько важным, как письмо, оставленное специально для меня, но всё ещё страстно желая этого. Как она могла уехать просто так? Без единого слова?

Неужели для неё это было так незначительно?

Не в первый раз мою грудь сжимало от душевной боли. Боли от невзаимной любви, от знания, что я любил её больше, чем она меня.

Это ли всё время чувствует Бог?

Какая отрезвляющая мысль.

Бармен вернулась с пухлым белым конвертом. На нём стояло моё имя, поспешно выведенное маркером. Взяв его в руки, я сразу понял, что находилось внутри, но всё равно вскрыл упаковку. Как только я вытащил чётки Лиззи и почувствовал их вес в своей руке, ещё больше боли прошло сквозь меня.

Я поднял их всего на минуту, наблюдая за безумным вращением крестика в приглушённом свете танцпола, затем поблагодарил девушку за стойкой, проглотил оставшуюся часть мартини и ушёл, оставив Шона с его стрип-приключениями.

Это был конец. Собственно говоря, это произошло ещё тогда, когда я увидел поцелуй Стерлинга и Поппи, но почему-то именно сейчас я осознал, что чётки стали её окончательным сигналом о том, что между нами ничего не осталось. Хоть я и отдал их ей в качестве подарка, мне ни разу не приходила в голову мысль забрать их обратно. Поппи же видела в них своего рода связь, какой-то долг, и она отвергла эту связь, как отвергла и меня.

Да. Пришло время принять это.

Всё было кончено.

ГЛАВА 24.

Хотел бы я сказать, что, выйдя из клуба, использовал это новообретённое прозрение, чтобы взять себя в руки. Хотел бы сказать вам, что, порхая крыльями, появился белый голубь, небеса разверзлись и Бог указал мне точно, куда идти и что делать.

Больше всего хотел бы сказать вам, что чётки — и их скрытое послание — исцелили моё разбитое сердце и я не провёл ни одной ночи в мыслях о Поппи и не искал в интернете упоминания о ней.