Даша - Mett Kheyg Vlyubitsya v zhizn

бы игнорируете его какое-то время.

Спокойствие в наши дни – это нечто революционное.

Жизнь – это люди, которые вас любят. Никто никогда не предпочтет жизнь смерти

из-за модного смартфона. Важны люди, с которыми мы говорим по этому

смартфону.

Когда мы, выздоравливая, снова начинаем жить, мы учимся смотреть на мир

другими глазами: все вдруг становится четче и мы начинаем замечать то, на что

раньше не обращали внимания.

Ядерный гриб

Я никогда не ощущал, как ко мне подкрадывается тревожность в паре с депрессией,

пока эта комбинация не отправила меня в нокаут в 24 года. Но я должен был

предвидеть это. Предупреждающие знаки были повсюду. Моменты отчаяния в

юности. Постоянная тревога по любому поводу.

Как мне кажется, особенно много предупреждающих знаков было в тот период,

когда я учился в Университете Халла. Проблема с этими знаками в том, что за

плечами каждого человека есть лишь прошлое, и если чего-то не случалось с нами

ранее, сложно представить, что это произойдет в будущем.

Преимущество тех, кто уже был в депрессии, в том, что они знают, чего ожидать. В

университете мне нужно было обратить внимание не множество тревожных

сигналов, но я их просто не замечал.

Сидя в университетской библиотеке на пятом этаже, я часто смотрел в пустоту и с

ужасом представлял себе ядерные грибы на горизонте.

Иногда я чувствовал себя довольно странно. Мне казалось, что границы моего тела

размыты, словно я нарисован акварелью. Теперь мне кажется, что тогда мне

действительно нужен был алкоголь в больших количествах.

Будучи студентом, я однажды испытал паническую атаку, но она была не такой

интенсивной, как в более поздние годы. Произошло следующее.

В одном из семестров у меня был курс по истории искусств. В начале семестра я еще

не знал, что в рамках курса мне нужно будет сделать презентацию на тему одного из

современных направлений в искусстве (я выбрал кубизм).

Сидя в университетской библиотеке на пятом этаже, я часто смотрел в пустоту и с

ужасом представлял себе ядерные грибы на горизонте.

Звучит нелепо, но я до безумия боялся показывать эту презентацию. Меня всегда

пугали выступления на публике, но здесь было нечто иное. Я просто не мог

свыкнуться с мыслью о том, что придется стоять перед целой семинарской группой,

состоящей из (о ужас!) 12-ти или 13-ти человек. Мне нужно будет в течение двадцати

минут выступать перед людьми, которые будут думать обо мне, рассматривать меня

и прислушиваться к словам, вылетающим из моего рта.

«Все волнуются, – говорила мне мама по телефону. – Это нормально. Чем ближе

твое выступление, тем быстрее оно закончится».

61

Но что она вообще понимала?

А вдруг у меня пойдет кровь из носа? Вдруг я вообще не смогу говорить? Вдруг я

описаюсь? Меня терзали и другие сомнения. Как произносится фамилия

«Пикабиа»? Нужно ли произносить название картины Жоржа Брака «Натюрморт»

с французским акцентом?

В течение пяти недель я не замечал никаких радостей жизни из-за предстоящего

показа презентации. Отказаться от выступления я не мог, потому что оно

оценивалось и было обязательной частью курса. Больше всего меня тревожило то,

что мне придется одновременно читать текст и показывать слайды. Вдруг слайды

будут перевернуты? Мало ли, произойдет так, что я буду рассказывать о «Портрете

Пикассо» Хуана Гриса, а в это время показывать буду работы самого Пикассо?

Вариантов провала было бесчисленное количество.

Темой моей презентации было направление в искусстве, в котором не

использовалась перспектива, и я тоже не видел будущее своей жизни.

День выступления настал. Вторник, 17 марта 1997 года. Он выглядел, как типичный

для Халла хмурый день, однако он таким не был. Обманчивое впечатление. В

воздухе висела угроза. Все вокруг, даже мебель в общежитии, выглядело, как

секретное оружие в невидимой войне против меня. Чтение «Дракулы» для курса по

готической литературе мне не помогало. («Я полон сомнений, страхов; на ум мне

приходят странные вещи, в которых я не посмею признаться и себе самому».)

– Ты всегда можешь притвориться, что болен, – посоветовала мне моя новая

девушка и будущая жена Андреа.

– Нет, не могу. За это поставят оценку. Оценку!

– Боже, Мэтт, успокойся. Ты преувеличиваешь важность этого события.

После этого разговора я пошел в аптеку, купил успокоительное и проглотил столько