Дмитрий Зеленин - Великорусские сказки Пермской губернии

№ 27(1). Ванюшка. — Зап. Зелениным от А. Д. Ломтева. Контаминация сюжетов «Муж ищет исчезнувшую жену» (400) и «Елена Премудрая» (329). См. также сказку Глухова № 1 (в изложении). Сравнивая их, Зеленин указывает: «Более существенная разница: у Бабы-Яги, у каждой из трех сестер, герой хватает свою жену за косу, но та обращается в огненного дракона и в льва… Мотив троекратного прятанья распространен широко… Дважды встретившееся выражение «под ташки» — не местное; слово «ташка» в значении «мышки, подпазухи» отмечено в Бобровском уезде Воронежской губернии… В описании роскошного убранства комнат старика (особенно расцвечено оно у Глухова), быть может, отразились рассказы о жизни прежних заводовладельцев Урала… Обмолвка рассказчика: как видно из дальнейшего, старик доверил Ванюшке ключи не от семи, а только от шести комнат» (С. 512). См. Аф. № 237 «Елена Премудрая».

№ 28(20). (Иван купеческий сын и Елена поповская дочь). — Зап. Зелениным от А. Д. Ломтева. Сюжет «Муж ищет исчезнувшую жену» (400). «Сказочная тема очень обычная, — замечает Зеленин, — муж ищет свою жену, но жена здесь не похищена, как то обычно, а сбежала сама. Имя чудовища тоже оригинально, сказочник Ломтев думал, что это имя дано за безобразие героя: имя Солон он связывал со словом «соль». Головы на тынинах кругом двора (ср. мои Вятские сказки № 86…), столь обычная в русских сказках черта, по-видимому, черта бытовая: у башкир Челябинского и Екатеринбургского уездов есть обычай вешать на кольях кругом двора головы (черепа) съеденных лошадей, цель — предохранение от злого глаза скота. У великороссов Сарапульского уезда Вятской губернии конские головы (черепа от падали) висят на кольях изгороди, окружающей пчельник, чтобы лучше велись пчелы» (С. 534).

№ 29(85). Иван-царевич и молодая молодица. — Перм. губ. ведом., 1863, М 42. Зап. П. А. и А. А. Вологдиными. Отчасти сюжет «Муж ищет исчезнувшую жену» (400). Бытовой смысл этой сказки мы понимаем так, — поясняет Зеленин, — похищенную у кочевого народа красавицу весной тянет в кочевую степь, куда отправляются ее сородичи» (С. 575). С. Ф. Ольденбург назвал эту сказку, пожалуй, самой лучшей в сборнике.

№ 30(19). (Иван-царевич и царевна-старушка (лягушка)). — Зап. Зелениным от А. Д. Ломтева. Сюжет «Царевна-лягушка» (402). «Три выслушанные мною в одном уезде варианта этой сказки свидетельствуют о ее распространенности, — утверждает Зеленин. — Под «лягушкой», по-видимому, сказочники разумели (на известной ступени развития русской сказки) жену инородческого происхождения, взятую русским женихом: при видимой невзрачности и дикости, она оказывается хорошею хозяйкою. Между прочим, засовывание на пиру остатков пищи в рукава и потом выбрасывание их (иногда во время пляски) напоминает мне чувашский свадебный обряд: во время снятия с молодой покрывала пляшущие выкидывают из рукавов муку… этот обычай свадебного обсыпания известен и в русском народе (обсыпают хмелем, зернами), но только обсыпают не из рукавов, не во время пляски и не мукой» (С. 533). См. № 31(28); сказку Ф. Д. Шешнева № 2 «Про лягушку-квакушку» (в изложении). Аф. №№ 267–269 «Царевна-лягушка».

№ 31(28). Лягушка и Ипат (Царевна-лягушка). — Зап. Зелениным от Е. С. Савруллина. Сюжет «Царевна-лягушка» (402). «Вся сказка проникнута юмористическим тоном, — комментирует Зеленин, — что объясняется жанром данного рассказчика. Герой выставлен полудурачком, по-видимому, в целях большего реализма. Стремление сказочника к реализму проявилось во многом. Между прочим, он прямо ссылается на местный обычай, по которому новобрачная на второй день свадьбы должна стряпать пирожки. Такой обычай действительно существует, и самый день зовется по этому поводу «пирожным». Обычай этот рассказчик назвал «ихным», разумея под «ими», вероятно, серых деревенских крестьян, известных здесь под именем «челпанов».

Мышь пересекла дорогу — к худу: про эту народную примету говорит Ипат. Живущая в болоте Баба-Яга «русских сроду не видала», почему в восклицании другой Яги при виде Ипата: «Ху, нерусский дух!» — нужно видеть обмолвку сказочника, вместо «Ху, русский дух!». См. № 30(19), Аф. №№ 267–269 «Царевна-лягушка».

№ 32(67). Сказка о Дуньке-дурке и Ясном Соколе (Перышко Финиста Ясна Сокола). — Прислано М. И. Суряковым. Сюжет «Финист ясный сокол» (432). Зеленин увидел в сказке «романтические приключение: молодой аристократ тайно посещает младшую дочь крестьянина и дарит ей богатые подарки; старшие сестры, из зависти, назлили аристократу. Последнего родители женят на немилой. Старая зазнобушка с большими трудностями достигает своего милого. Откуда Дунька взяла чудесную щетку, в сказке не сообщено» (С. 566).