Валерий Гитин - Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 1

Двое евнухов подвели меня к императору. В это время львы взревели, а птицы запели разноголосо… Я трижды простерся перед троном. После третьего раза я поднял глаза и с удивлением отметил, что император вдруг переместился под самый потолок на своем троне; а кроме того, он еще и успел сменить одно одеяние на другое. Как они все это проделали, я не знаю…»

Если все увиденное так изумило видавшего виды итальянского посла, то можно представить себе степень потрясения бесхитростных вояк, которых князь Владимир посылал в Константинополь для ознакомления с характерными особенностями христианства в его восточном варианте.

Так северный ветер, гнавший паруса отчаянных разбойников-романтиков викингов, забился в бессильной ярости и угас в золотых сетях таинственного Востока.

Зачастую князя Владимира сравнивают с Карлом Великим как с основателем лоскутной державы и как с популярным героем национального эпоса. Правда, как отмечают действительно независимые исследователи, Владимир имеет не больше оснований называться русским, чем Карл — французом. Собственно говоря, тут даже не требуется особой независимости мышления, ввиду очевидности отсутствия в те времена как русской, так и французской наций.

Тогда, в то время, христианство по-киевски было чем-то вроде этикета, правил внешнего поведения, функционирующих не как проявления душевных порывов, а как сугубо формальные акты, совершаемые только лишь потому, что «так надо».

А киевляне еще долго-долго воспринимали навязанную им религию лишь как необходимое зло.

Край северного ветра и сам вынужден был сдаться на милость ближневосточного захватчика. Король Дании Гаральд Синезуб принял христианство в 960 году, но был изгнан при попытке навязать его Дании. Его сын, Свен Вилобородый, когда нужно было дискредитировать отца, был яростным противником христианства, но, воссев на престол, быстро сменил религиозную ориентацию. Причина? Выгода, причем сугубо материальная.

Тот же мотив, прослеживается в действиях христианизатора Норвегии Олафа Гаральдсона и в действиях шведского короля Олафа Скутконунга, который спровоцировал гражданскую войну на почве религии…

А Польша после долгого сопротивления превратилась в форпост католицизма.

Христианство, огнем и мечом, золотом и медными трубами славы завоевав свое место под Солнцем, раскололось на Восток и Запад, которые и по сию пору не могут договориться о вещах, никак не таящих в себе антагонистических противоречий. Что ж, значит, это кому-то выгодно…

Ну, просто диву даешься, когда читаешь материалы о том, как люди, столь мало знакомые с законами породившей их Природы, столь мало умеющие производить необходимые вещи, столь робко осваивающие навыки обращения с металлом и химическими элементами, в то же время затрачивали уймищу усилий и проливали столько крови только лишь затем, чтобы заставить кого-то признать, что нет бога кроме Аллаха или заставить креститься не слева направо, а наоборот, да и вообще — само слово «заставить»…

А ведь именно заставляли. Как будто не было дел поважнее. Были, конечно, но в ходе извечного противостояния сильных и слабых последние то и дело изобретают новые способы прилепиться к сильным, подпитаться их энергией, попользоваться их достижениями, оправдывая все это, делая все это само собой разумеющимся, легитимным, и один из таких способов — групповая солидарность: классовая, национальная, религиозная и т.п. Религиозная, пожалуй, наиболее эффективная в силу специфики воздействия на психику, поэтому под ее сенью кормится такое множество людей, не желающих заниматься продуктивным трудом, да и, пожалуй, не способных им заниматься…

КСТАТИ:

«Чем внимательнее мы будем изучать религию, тем больше будем убеждаться в том, что ее единственная цель — благополучие духовенства».

Поль-Анри Гольбах

И ради сохранения этого благополучия разжигались религиозные войны, устраивались погромы… Собственно, к чему здесь прошедшее время? Разжигаются, устраиваются, провоцируются… И этого ни скрыть, ни стереть со страниц Истории.

Голландская карикатура. XIV в.

Одна из злорадных легенд средневековья повествует о том, что в 855 году на папском престоле оказалась женщина! По одной версии, это была монашенка из Майнца по имени Гильберта, по другой — некая Иоанна Англик, но так или иначе в роли Папы Иоанна VIIIвыступала представительница слабого пола, причем довольно успешно.