Андрей Васильченко - Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте

Три дня полетели незаметно. Когда мы едем к озеру или проводим киносъемки в окрестностях крепости, за нами следуют слуги, которые несут термосы с горячим чаем. Если мы объезжаем близлежащие монастыри, то молодые тибетцы несут наши камеры и кино-принадлежности. Наше любое желание исполняется моментально. Осталось решить еще одну задачу. Но наш заботливый король предполагает осуществить нашу просьбу и послать рекомендательное письмо в Лхасу, только если мы преподнесем ему еще несколько подарков: цейссовский бинокль с десятикратным увеличением, дорожную аптечку и большое металлическое зеркало для королевы.

По старому доброму дипломатическому рецепту все переговоры ведутся только после еды, так как на сытый желудок в большинстве случаев можно что-нибудь выторговать. Но переговорам мешает пышнотелая и весьма энергичная королева, которая дает своему супругу советы, время от времени адресуя ему короткие реплики. После этого с неизменной регулярностью мы получаем отказ. Для нее это была задорная игра, во время которой она вставляла свои возражения в слова стандартных молитв.

Хотя покойный ныне английский поэт Киплинг не был другом немецкого народа, но наряду со своими бессмертными произведениями он ввел в оборот словосочетание «Female of the species» («Женщина с рождения»), что должно соответствовать немецкой пословице «Женщины хуже мужчин». Я прошу извинения у дам, так как я знаю, что имеется множество исключений, но в отношении махарани Сиккима и королевы Таринга это изречение является исключительно верным. В итоге нам приходится менять тактику и подлизываться к этой знатной матроне. В этом мы преуспеваем. Накануне нашего отъезда вся королевская семья провожала нас подарками в виде ковров и серебряных изделий, которые должны были весьма существенно пополнить нашу этнографическую коллекцию. Мы прощаемся на рассвете с нашим прелестным хозяином, который удостаивает нас великой чести. Он провожает нас до лошадей, после чего накидывает каждому на шею белоснежный широкий шелковый шарф.

Открытие Шали

Следуют несколько месяцев, в которые, вдоль и поперек объездили глубокие долины и горные перевалы гималайского массива. В это время через Лхасу, Лондон, Силму и Гангток идут дипломатические переговоры. Мы с нетерпение ожидаем ответа регента и короля Тибета, которому я подал длинное прошение. Кроме этого, были отправлены богатые подарки совету министров в Лхасе и его святейшеству регенту Хутукту Римпоче.

Почему бы в это время в радостных ожиданиях не предаться рассказам при свете мерцающего костра?

Мы упиваемся нашими ежедневными научными успехами. Трудные и очень сложные задания заставляют забыться, отгоняя печаль и заботы. На юге высятся гималайские гиганты, на севере расплывается в бесконечность океан тибетских степей.

Наши продукты подходят к концу. Рис, который мы едим едва ли не каждый день, надоел всем настолько, что с общего согласия я принимаю решение послать на юг за деньгами и свежими продуктами. Думаю, это сможет нам поднять настроение.

Несмотря на то что мы упустили момент, чтобы совершить еще одни визит вежливости, добрая финская миссионерка из Лачена, прознав о наших трудностях, посылает своего воспитанника-туземца с множеством незамысловатых продуктов (собственноручно выращенные овощи и свежевыпеченный хлеб), которые в тот момент нам кажутся чудом. Какие это были превосходные дары! Каждый раз, когда мы наполняли ими рот, наши сердца переполнялись благодарностью, и мы чувствовали бы себя злыми мальчишками, если бы принципиально отказались от подарков христианской миссии. Мисс К., добрая душа, прислала нам милое заботливое письмо, в котором говорила, что, наверное, мы не откажемся «во льду и снегах» принять небольшой подарок и Божие благословение. Мы принимаем первое и покорно сносим второе. Мы отвечаем ей сердечным письмом.

Отныне дела у нас пошли, как у вошедшего в поговорку «Бога во Франции». Можно по-разному думать о миссионерах, об их более-менее полезной деятельности. Но нельзя не осознавать, что внутренние миссионеры и миссионеры, заброшенные в дикие края, были издавна одинокими исследователями, помогающими нам. Было бы глупо повернуться к этим идеалистам спиной. Если мы хотим не предвзято оценивать итоги их научно-исследовательской деятельности, то это было бы еще и весьма неблагодарно.

Для нас, на наше нахальное счастье, деятельность финской миссионерки в Лачене вышла далеко за рамки ежедневного благословения. О чем я и хочу рассказать. Стараясь быть беспристрастным, о чем, собственно, судить самим читателям, я не могу все-таки удержаться от сострадательной улыбки. Все, что я расскажу дальше, является правдой. По ходу рассказа вы сами должны решить, верить в это или все-таки нет. Сам я не берусь выносить суждения по данному поводу, ибо, как ученый, должен строго придерживаться только фактов, которые я и перечислю далее.