Андрей Васильченко - Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте

Больше Тимо ничего не мог рассказать. Он даже не знал, обитают л и в тех местах шапи до сих пор. Он только раз за разом повторял, что те края были опасными, очень опасными. Он вообще сомневался, стоило ли туда идти с нашими носильщиками и палатками. Как он утверждал, там не было ни одного ровного места, чтобы можно было поставить палатку. Когда я подхожу к нему и говорю, что он должен вместе с нами направиться к тому месту, где видел шапи, то Тимо загорается этой идеей. Но для начала я беру с него слово, что он никому не скажет о наших планах. Я начинаю с того, что заучил слова Тимо о шали наизусть. Теперь они постоянно крутятся в моей голове

Теперь мы приглашаем к себе всех наших людей: носильщиков, караванщиков и проводников. Мы спрашиваем их, слышали ли они когда-нибудь о животном, которое на языке лепчасов звучит как «шапи». Все отрицательно мотают головами. Только Акхей, браконьер из Гангтока, навострил уши и, подумав, сказал: «Да». Ему было знакомо такое название животного. Но он не стал утверждать, что шапи было до сих пор существующим животным, равно как и не знал, что это слово относится к животному. В одном оторванном от всего мира селе лепчасов он слышал, как люди ругались и обзывали друг друга «шапи». Кроме этого, лепчасы называют самых безобразных людей «шапи»: у тебя лицо, как у шапи.[100] Даже в цивилизованном мире в зависимости от темперамента, уровня образования и местопребывания мы можем назвать наших любимцев, равно как и закоренелых неприятелей, звериными именами.

После услышанных слов настроение у нас улучшилось. Но когда воодушевление стихло, стали возникать вполне закономерные колебания. В итоге все сахибы должны были высказать свое мнение по данному поводу. При этом мы договорились о нескольких вещах. Во-первых, шапи могут нас подождать достаточно долго, а вот оставлять начатую работу недоделанной было нехорошо. Во-вторых, при любых обстоятельствах мы должны были дождаться конца сезона муссонных дождей, чтобы начать данное рискованное предприятие не в начале этого ужасного сезон а/а хотя бы под его окончание. В итоге операция по поиску шапи откладывается, возможно, на следующий год. Надо дождаться момента, когда погодные условия будут наиболее благоприятны для данной экспедиции. Кроме этого, мы должны были иметь гарантию, что к тому моменту количество удачных научных проектов оправдает все наше тибетское предприятие в целом. Решаться на рискованную операцию можно было в условиях, когда, как говорят альпинисты, «делаешь шаг, когда подстрахован следующий». Затем мы от руки набрасываем карту и пытаемся определить место обитания шапи. При этом Бегер вспоминает, что он, как-то глядя вниз с высокой скалы, на которой даже кружилась голова, заметил бредущих на север двух странных животных, которых, возможно, мы сейчас обсуждали. Наверное, он все-таки видел горных антилоп, которые в тех краях водились в изобилии. В результате мы почти все соглашаемся с предположением, что загадочное животное должно обитать в труднодоступных горах между долиной Талунг и долиной Лачен. Эти горы были белыми пятнами. Неизвестно, забредал ли кто-либо из европейцев сюда до этого. Теперь мы ведем себя как альпинисты, которые хотят покорить уже давно известную альпийскую вершину так, как этого никто не делал ранее. Если верить описанию Тимо, то можно было с уверенностью говорить, что речь шла о новой группе или даже виде такинов. Поэтому на обложке моего дневника я рисую загадочное животное в стиле первобытной наскальной живописи. Я описываю его так, как себе представляю. После этого Тимо с живым удовлетворением подтверждает, что и рисунок и мое описание очень похожи на увиденное им существо.

Краузе полагает, что это могла быть какая-то особая панда — он уже мечтает о Восточном Тибете. Винерт, напротив, как человек, работающий с четкими числами, слушал нашу беседу весьма скептически. Он не произнес ни слова, только тряс своей бородой и шевелюрой, которая больше напоминала гриву льва. Затем с важным видом жителя Восточной Пруссии он вымолвил: «Ну что же… вера движет горами». Ieep, как всегда, был самым большим и неисправимым оптимистом. Он был типичным баварцем, которым не знакомы сомнения. Когда пришло время действовать, именно он стал моим спутником.

В течение следующих месяцев мы пребываем в уверенности, что шапи — это разновидность такина. Мы возлагаем на эту версию большие надежды. Не проходит и дня, чтобы мы не вспоминали о сказочном животном. Вечером, когда красные отблески костра играют на наших загорелых лицах, мы строим планы. Нас охватывает воодушевление, которое не знает границ.