Русанов Вячеславович: Первые шаги

- Нэ свысты - дэнег нэ будэт!

- Значит, это, - начал Перепел, - сначала давайте нам куртки какие-нибудь недорогие, но крепкие. И сапоги хорошие.

- А обязательно спецоджду брать? - поинтересовался Макс.

- Ты собираешься по Зоне в джинсах, майке и кроссовках гулять? - спросил Перепел. - Далеко ты так не уйдешь. Делай, чего я говорю, и не задавай глупых вопросов.

- Сэйчас прынесу, - сказала Мирдза Ахмадовна и исчезла в глубине подсобки.

Вернулась торговка с охапкой кожанных курток.

- Прымэряйте!

Мы с Максом стали "прымэрять", вполуха слушая, как она нахваливает свой товар.

- Харошие куртаки! И ат дождыка зашытят, и ат холада, и нож ны прабьет, и звэр нэ пракусит.

- Ну, это, Мирдза Ахмадовна, смотря какой зверь, - возразил ей Перепел. - Ежели крыса там, или "суслик", или кошак - то да. Может, даже и от "бобика" защитит, ежели молодой. А вот от "барбоса", или от от кабана, или, окрести Господь, от "вурдалака" - не защитит.

- Тэбе, канешна, выднее, Пэ... Пэ...Пэрэпэл, - торговка зевнула во весь рот. - Ох, прасты, всю ночь внучку качала, нэ выспалась... Тока ныкто ищо на мой тавар нэ жаловался.

Вдруг из торгового зала послышались голоса: "Эй, хозяйка! Мирзда Иванна, где ты есть?". Торговка осторожно приоткрыла дверь подсобки: в щели показался лиловый цвет - полицейская форма!

"Лягаши, мать их!" - просипел Перепел. "А ну тыхо! Сыдыте как мищи!" - громогласно прошептала торговка и выскользнула в зал, плотно прикрыв дверь подсобки. Мы стали прислушиваться к диалогу:

- Здравствуйтэ, гаспадын капытан. Как ваше здаровъе?

- Хорошо. А сейчас еще лучше станет, я надеюсь. Ну что, есть для меня?

"Сдаст нас сейчас!" - отчаянно зашептал Макс. "Не пыли!" - оборвал его Перепел, прильнувший ухом к двери.

- А как же! Всо эсть! Как прасыли.

Я задержал дыхание... В их разговоре затянулась пауза.

- Все правильно, - послышался голос полицейского.

- Ай, можно было нэ пэрэсчытывать. Я ныкагда нэ обманываю.

- Ну уж нет. Денежка счет любит. Все, здравия желаю.

Мирдза Ахмадовна вернулась к нам в подсобку.

- Палыцыя за паборами прыхадыла. Ну что сталы? Давайтэ, мэряйтэ!

Довольно быстро мы подобрали куртки по росту и размеру. Чуть дольше пришлось повозиться с берцами и камуфляжем: на субтильного Макса сложно было что-то найти. Затем Перепел выбрал для нас респираторы, рюкзаки, какие-то металлические хреновины (видимо, разборные контейнеры). Потом он отозвал нас в сторону и тихо спросил:

- Сколько у вас денег-то, желторотики?

У нас с Максом оказались примерно равные капиталы. Тогда Перепел поинтересовался у Мирдзы Ахмадовны, сколько она просит за все. Названная ею сумма, в принципе, была нам по карману, однако Перепел принялся отчаянно торговаться. За двадцать минут торга ему удалось сбавить двадцать процентов.

- Теперь осталось самое главное - оружие. Больше, чем на пару фортов ментовских, у вас, желторотики, денег не хватит. Стволы нынче подорожали.

Мирдза Ахмадовна взяла с полки пару пистолетов и дала для осмотра Перепелу. Мне ужасно не хотелось брать эту дешевую пукалку, и я спросил:

- А получше что-нибудь есть?

- Фора эсть, браунинг эсть, волкэр эсть...

- Не-не, это они не потянут, - вмешался Перепел.

- А кроме пистолетов, что есть? - поинтересовался я.

- Драбавыки эсть, автаматы эсть, вынтовки эсть...

- "Вепр" сколько стоит?

- Семь тысяч.

- Ни хрена себе! А дробовики?

- Ну, "пытсотка" обычный за двэ атдам, Чэйзэр - за пять, Спас...

- Не, не будет у них столько.

Перепел был прав.

- А нельзя ли часть продать нам в кредит? - спросил Макс.

- Э, кто ж сталкеру в крэдыт дает?! - развеселилась торговка.

Вдруг у меня появилась идея!

- А если я не деньгами, а сламом заплачу?

- Аткуда у тэбя слам?

- Не важно. У меня есть "белая вертячка". Что за нее дадите из оружия?

- Вабще-та, я слам нэ бэру. Ты же знаешь, Пэрэпэл, да? Но ви мнэ, рэбятки, панравылысь. Я тэбэ за нэё "пытсотка" дам, хароший, новый.

- И пять пачек патронов, - быстро добавил Перепел.

- Тры.

- Четыре.

- Харашо, чэтыре.

В руки мне лег Форт-500М. Мне сразу понравились его поджарый силуэт, черный цвет, легкость и ладность, а также исходивший от него запах ружейного масла. Взяв его, я сразу ощутил какую-то уверенность в себе, особое чувство защищенности и свободы.

Чтобы снова испытать это чувство, я, словно гладя ручного зверя, провел рукой по дробовику, висевшему сейчас у меня на поясе, и почувствовал, что он влажный. Все - и одежда, и снаряжение - все было влажным от росы и тумана, окружавшего нас в овраге. Вот уже полчаса мы сидели здесь и чего-то ждали. Чего именно - непонятно. Перепел, сбрасывая рюкзак и садясь по-зэковски на корточки, выдохнул только: "Все, последняя остановка перед Зоной". И немедленно присосался к фляге.