Русанов Вячеславович - Первые шаги

- Ты возьмешь гайку, кинешь ее в центр, а она не упадет, а наоборот отскочит в сторону, - раздраженно сказал я. - Этот фокус описан во всех книжках про Зону.

- Действительно, - поддакнул мне Макс, - гравитационные аномалии Зоны общеизвестны.

- Грамотные? - сказал, прищурившись, Перепел. - Ну-ну.

И он молча зашагал к развалине. Мы пошли следом, но когда мы проходили мимо "батута", Перепел резко развернулся, схватил шедшего за ним Макса и, сделав подсечку, швырнул его прямо в ловушку. Макс, падая, не долетел до земли нескольких сантиметров, как вдруг его словно невидимой пружиной вытолкнуло и подбросило так, что он упал плашмя на живот в нескольких метрах от "батута".

- Тебе тоже хочется полетать? - спросил меня Перепел, надвигаясь.

- Нет. Извини, мы все поняли, - я автоматически встал в боевую стойку.

- Отож! И больше не выеживайтесь, желторотики, - Перепел абсолютно по бульдожьи мотнул головой, маленькие глазки его были злобно прищурены. - Не то в следующий раз в "черную дыру брошу" - одна лепешка останется.

Мы подошли к кирпичной развалине и заглянули внутрь. Там обнаружилась пара пустых консервных банок, разбитая бутылка из под водки и куча стреляных гильз от калаша. Я задумчиво ковырнул эту кучу носком сапога, и среди уже тронутых ржавчиной цилиндриков заметил предмет, похожий на угольно-черную пальчиковую батарейку.

- Перепел, это что такое?

- Это? "Лешачий палец". Возьми себе, вещь полезная. Вставишь в комут вместо кумулятора - на пять лет хватит без подзарядки.

Я наклонился и взял "палец", но тут же выронил его, потому что получил неслабый удар током.

- А что, в книжках ваших не пишут, что "лешачий палец" нельзя голыми руками брать? - с издевкой спросил Перепел. - Будешь выпендриваться, значит, на своей шкуре будешь Зону изучать. Понял?

- Понял, - буркнул я и пнул чертов "палец" подальше.

- Э, нет! Так нельзя! Первый слам в рейде надо всегда брать! Это тебе первый подарок Зоны. Не возьмешь, она обидится и больше ничего не даст. Ты этот палец аккуратно через пакет возьми и в другой положи.

Я так и сделал и спрятал плотный пластиковый пакет в карман куртки.

- Теперь двинем до Мертвого поселка, там сделаем привал, - заявил Перепел.

По дороге к поселку я обратил внимание на небо Зоны. Не удивительно, что через эту облачную простоквашу, висящую, кажется, над самой головой, невозможна спутниковая съемка. Едва заметная морось потихоньку усиливалась, заставив сначала поднять капюшоны, потом ускорить шаг, а под конец, спасаясь от настоящего ливня, устремиться в укрытие, под крышу одной из хибар Мертвого поселка. По непонятным причинам разные здания тут имели разную степень сохранности: где-то осталась лишь груда мусора, где-то кирпичный остов без перекрытий, а где-то просто заброшенный дом, будто оставленный хозяевами лишь пару лет назад. Мы сунулись в ближайший, но там нас встретил улыбкой в тридцать два зуба человеческий скелет. В следующем оказалось почище, там мы и укрылись от вконец распоясавшихся атмосферных осадков.

- Привал и перекус, - скомандовал Перепел. - двое едят, один дежурит у окна: смотреть не идут ли какие люди, не шастают ли бобики.

- Сначала дежуришь ты, - указал он пальцем на Макса, - потом ты.

Это на меня. Макс послушно встал у окна и даже достал из кармана свой "фортик".

- Э, не! Ствол убери, - сказал Перепел. - Если что заметишь, тихо - только именно тихо! - скажешь нам.

Мы были явно не первыми гостями, побывавшими в этой комнате. Здесь стояла старинная панцирная кровать и импровизированный стол из деревянных ящиков. На них-то мы и разложили свой завтрак. Перепел с аппетитом принялся жевать, а мне кусок не лез в горло: меня преследовал отвратительная сладковатая вонь. Так пахло у бабушки в подвале, в котором водились мыши. Я встал, жадно втягивая воздух расширенными ноздрями, и, будто ищейка, пошел на усиливавшийся с каждым шагом запах, который привел меня к валявшейся в углу мятой картонной коробке. Пинком я отбросил эту коробку в сторону и увидел здоровенную, почти с мой локоть величиной, крысу. Она была абсолютно лишена шерсти, а глаза у нее были ярко голубые. Крыса секунду посмотрела на меня и исчезла в дыре между полом и плинтусом.

- Чего, пасюка нашел? - спросил Перепел. - Услыхал что ли?

- Учуял.

- Ну! Чем учуял? Нутром?

- Нет, по запаху.

- Ишь ты! В Зоне бывает, что у людей чего-то усиливается. Ты, значит, чуять стал, как собака.

Я ничего на это не сказал, сел за стол, зачерпнул ножом тушенки из банки, намазал ее на галету, откусил, запил чаем - и не ощутил никакого вкуса.