Аксенов Даниил: Самозванец 4

- К чему это сказано, твое величество? - спросил жрец и оскорбленно поджал губы.

- К тому, что не нужно мне мешать, - резко ответил король. - Не отнимайте мое время, пока я думаю о Технократе, и вопрос о боге будет волновать жрецов еще долго.

Михаил повернулся и пошел дальше. Цренал был одним из первых, кто узнал о Технократе. Теперь король не собирался щадить жреца: жадность в трудное для государства время - признак большой распущенности.

Владыка Ранига и Круанта вновь набрал прежнюю скорость и вскоре распахнул двери, ведущие в покои Анелии.

Принцесса занималась типичным женским делом - в окружении двух служанок прикладывала к себе ткани, чтобы выяснить, как будет смотреться платье, пошитое из них. Анелия оторвалась от зеркала, где отражался черно-зеленый лоскут, обрамляющий белое лицо, и взглянула на вошедшего. Глаза принцессы сначала наполнились радостью, но быстро стали встревоженными.

Король одним взмахом руки отправил служанок прочь и остался с полуобнаженной невестой наедине.

- Ты знаешь, что в Иктерне было обнаружено четверо убитых дворян? - спросил король, собственноручно запирая дверь. - В бочках. Скажи, тебе что-нибудь об этом известно?

- А... вот в чем дело, - Анелия бросила лоскут на пол и отошла поближе к зеркалу. Помолчала и добавила. - Странно. Меня заверили, что бочки уплыли в море. Как же ты узнал?

Михаил сделал несколько шагов вперед. Он нисколько не удивился. В Иктерне во время его отсутствия оставался только один неместный, могущественный и знатный вельможа, способный на тайные и хладнокровные убийства. Это была Анелия.

- Как узнал? Это неважно. Важно то, зачем ты их убила.

Принцесса молчала.

- Ты вообще понимаешь, что сделала? - продолжил король. - Я столько сил положил на то, чтобы поддерживать законность, даже сам поначалу нарушал все мыслимые и немыслимые правила, но лишь ради одной цели: спокойствия и порядка. Я не брезговал общением с ворами и наемными убийцами, привечал всякий сброд, долгими ночами писал законы, которые будут работать, а в промежутках между этим всем хватал за руку вороватых комендантов. Первым же шагом дал судам независимость. Ты знаешь, что недавно полунищий трактирщик выиграл у меня суд за какой-то клочок земли? Выиграл у короля, когда идиот-губернатор решил этот клочок отобрать у него моим именем! Ранигских полицейских нельзя назвать образцом честности, но это - лучшее, чего можно сейчас добиться. Ты спроси у Комена, когда в Парме было последнее убийство. Будешь удивлена. У нас тут тишь да гладь. Ты знаешь, на сколько снизились грабежи за последнее время? Даже государственные средства перестали исчезать! А почему? Да потому что я и мои суды держим всех за горло, невзирая на титулы! И что же узнаю сегодня? Что моя невеста - серийный убийца. По старой доброй привычке, видимо. Анелия, я хочу знать: зачем?!

Принцесса бросила на короля чуть прищуренный взгляд, достала из шкафа, вделанного в белую стену, блестящий шелковый халат и демонстративно набросила его на себя. Король ждал, угрюмо наблюдая за Анелией.

- Мне очень жаль, твое величество, что так получилось, - наконец сказала она. - Я не думала, что об убийствах кто-то узнает. Кому они нужны, эти ничтожные развратники?

- Ничтожные развратники? - повторил король. - Только не говори мне, что они делали тебе какие-то предложения. Никто бы не осмелился.

- О, нет, - принцесса даже улыбнулась нелепому предположению. - Они молчали в моем присутствии. Смотрели, конечно, с недостаточным почтением, но из-за такого в твоем королевстве не убивают. А жаль.

- Тогда в чем дело? Зачем?

Анелия слегка пожала плечами, отвернулась, а потом взглянула прямо в глаза Михаилу.

- Зачем? Что ж, я отвечу. Твоему величеству известно, что я решила увеличить число своих служанок? Королеве требуется больше служанок, чем принцессе. К тому же, новый дворец не сравним со старым.

- Служанки-то тут при чем? - не выдержал король.

- Я набираю служанок из числа самых красивых девушек, - с подчеркнутым терпением продолжила Анелия. - Сама осматриваю лучших претенденток и выбираю. Служанки - это моя вотчина, никто не смеет вмешиваться в мои отношения с ними. Пусть твое величество отменил рабство, но я не могу не думать о служанках как о своей собственности. Они - мои! И твое величество обещал, что тоже не будет вмешиваться, если я не стану проявлять излишнюю жестокость. Но моя жестокость на женщин не распространяется.

- Да, - кивнул король. - Ты относишься к своим людям с мягкостью. Но я все-таки не понимаю...