Бобух Николаевич - Аlexandr

- Их на военно-морской флот.

- А снятые так же купцам?

- Да, но не все. У Ушакова задача укреплять береговую оборону наших островов, будущих. На Мальте вообще стоят средневековые пукалки. Я ему отдал почти все готовые стальные стволы, это около пяти сотен.

- А в армию?

- Пока пусть обходятся тем что есть, на всех не хватит. И так приходится выкручиваться. Стали выплавляем пока не так много, как хотелось бы. В Кривом Роге завод еще не вышел на полную мощность. Добыча угля пока тоже хромает.

- Отдай их в частные руки, - спокойно посоветовал Берия.

- О, мон дьё, и кто это у нас говорит. Ля коммунист, комрад Берия. Ха-ха.

- Я же не говорю отдавать на вечное пользование. В аренду, лет на пятьдесят. Потом можно будет обратно забрать.

- Думаю, что столько не проживу. А defunt (покойник) уголь не нужен.

- Не цепляйся к словам. На двадцать лет. Пусть поднимут шахту, потом их раскулачим. На сколько я понял, под Павлоградом у тебя множество разведанных мест. Вот и устрой аукцион, там же от силы треть работает, а половина той трети, работает спустя рукава.

- Хорошо. Отдам часть шахт. Нужно написать Новосильцеву, чтобы сам выбрал шахты, которые пойдут на продажу. И цены, чтобы выставил нормальные. Решено. Что смотришь на меня, пиши. Не мне же это делать. Не царское дело.

- Жопа ты с ручкой, а не царь.

- Эгей, ты легче на поворотах.

- Пардон муа. Впредь не повториться Votre Majeste.

- Учишь французский?

- А куда деваться, тут многие на нем говорят лучше, чем на родном. Приходится учиться.

ГРЕНАДЕР САЗОНОВ

Первый бой. Хотелось бы сказать, что я часто его представлял. Но нет. Это будет неправда. Я часто думал, даже наверное мечтал, как я попаду в золотой екатерининский век, буду стоять в рядах суворовских богатырей, опрокидывать врагов и гнать их до самого моря. Как я буду получать награды из рук самой императрицы, или светлейшего князя Потемкина. И не просто награды, а обязательно Георгия первой или второй степени. Оружие с брильянтами, кремниевые пистолеты.

И вот, казалось бы, мечта исполнена. Я, каким-то сверхъестественным методом, попал в золотой вер Российской Империи. И даже в корпус генерал-фельдмаршала Суворова, князя Рымника, попал. Мало того, не просто в пехоту. Я гренадер, мать вашу, элита российского войска, если брать пехоту. Но в этот момент я, почему-то совсем не рад этому. Может дело в том, что я не полковник, не майор и даже не капитан. Я прапорщик. А как говорил Петр Первый, курица не птица, женщина не человек, а прапорщик не офицер. Вот и я недоофицер, причем произведен совсем недавно, во время марша из под Варшавы. Мой предшественник помер от острых желудочных болей, вызванных наличием зубьев от крестьянских вил, не предусмотренных природой в конструкции человека. Прапорщик почему то решил, что он неотразим и ненаказуем. Но отец поруганной девушки, в одной из деревенек, где мы останавливались, так не считал. Наш капитан, граф Михайлов, недолго думая назначил меня на освободившуюся должность. Я даже шпагой, или на крайний случай саблей не обзавелся. Как обычный унтер с ружьем гоняю. Но я все равно не доволен. А может дело в том, что я стою в первом батальоне, который находится в первой линии. Или то что я стою во второй шеренге. Это конечно лучше, чем находиться в первой, но осознание, что по тебе будут стрелять из пушек, совсем не вселял в меня оптимизма.

Сам факт попадания в другое время, меня, любителя фантастики в жанре альтернативной истории, не поверг в шок. Точнее, шок был, но я быстро с ним справился. Конечно, я хотел бы попасть в тело молодого императора Александра, а не в прапорщика Илью Сазонова. Нет, конечно я не жалуюсь. Я не крепостной, и не какой-нибудь рабочий на мануфактуре, где-нибудь на Урале. Мой отец, потомственный дворянин, который живет в имении в Нижегородской губернии. Нашей семье принадлежат целых пять деревень, тысяча двести душ. Годовой доход больше семидесяти тысяч. Правда, после принятия новых законов, касающихся закрепощенного люда, доходы несколько уменьшились. Но сам Илья, еще до моего вселения, в пику своему отцу, был за введение новых законов и установлений, которые по его мнению соответствовали гуманизму и божьей воле. А как иначе, ведь все изменения были задуманы наследником, великим князем Александром Павловичем. Илья даже вступил в земское управление, поддерживал реформаторскую партию в Нижегородской думе. На этой почве произошла ссора сына и отца, старого ветерана, бравшего когда-то Берлин. И Илья, чтобы доказать отцу свою состоятельность, подал прошение о зачислении его в действующую армию. Прошение приняли, и направили служить в западное войско, стоявшее в то время в Польше, после раздела последней.