Бобух Николаевич - Аlexandr

- Oh, quelle merveilleuse odeur!(Ах, какой замечательный запах!), - не удержавшись, заметил я по-французски.

- Это новая булочная, Нахтигаль, кажется, называется. Ее открыл мастер из Саксонии.

- Давайте зайдем, этот запах пробуждает у меня аппетит.

Буквально через два дома, я заметил вывеску на немецком. Вообще в Петербурге очень много вывесок на иностранных языках. Булочная оказалась маленьким кафе, несколько столиков с белыми скатертями, стульчики, и прилавок, за которым стоял полноватый бюргер. Народу в Нахтигале было не мало, видно булочная пользовалась успехом.

- Ваше величество, добрый день, - я обернулся, за одним из столиков сидели два дворянина, рядом на вешалке висели дорогие английские пальто, подшитые нашим мехом, это был отец моего друга Паши, граф Строганов Александр Сергеевич и его племянник Новосильцев Николай Николаевич.

- Бонжур, - поприветствовал их я. - Добре ли здесь кормят?

- Добре, - с улыбкой ответил граф Строганов, - присоединитесь к нам.

- С удовольствием, только что-нибудь куплю.

Люди, в небольшой очереди увидев меня, пропустили вперед. Сам булочник, волнуясь, принял у меня заказ, и мы, с князем Салтыковым прошли к столику с графиями. За спиной я слышал удивленно-положительный отзывы посетителей, которым нравилось то, что я могу, как простой подданный зайти в булочную за чашечкой кофе и пироженным. Улыбнувшись про себя, я присел за столик.

Разговор с отцом моего друга в основном шел дворцовых событиях и сплетнях, Эта тема была не интересна мне, но благодаря осведомленности Александра я легко поддерживал эту беседу.

Выпив кофе, кстати, очень хороший, нечета тому нескафе в нашем мире, и съев сладости, мы распрощались со Строгановым и Новосильцевым и направились обратно во дворец.

Там меня уже встречал граф Николай Головин, мой гофмаршал, управляющий моего личного двора.

- Ваше высочество, как прошла прогулка? - спросил меня он. Судя по интонации ему было абсолютно по фигу эта информация.

- Нормально, я на обед не остаюсь, - сразу перешел я к делу, - поэтому хотел бы переодеться сразу в гатчинский мундир, у меня сегодня вахтпарад.

- Конечно ваше высочество.

Гатчинским мундиром называли военную форму, веденную в полки моего отца, Павла Петровича, это были немецкие обтягивающие мундиры, состоящие из неуклюжего темно-зеленого цвета кафтана, вплоть до пояса застегнутого, с широкими фалдами, спереди весьма немного скошенными в стороны, со стоячим голубым узеньким воротником, с широкими рукавами одного цвета с воротником и также, как и на воротнике, с двумя вышитыми золотом петлицами в виде цифры осьми с несколькими маленькими листочками на одном конце, в белых суконных штанах и в черных суконных щиблетах выше колен, застегнутых с боков часто маленькими медными пуговицами, в треугольной шляпе с огромною золотою петлицею, с большою остроконечною восьмиугольною звездою к концу, где пуговка, а вверху петлицы; а вместо белого султана торчала неуклюжая небольшая серебряная кисть, воткнутая вверх концами с двумя короткими пуклями, одна за другою на обоих висках; а сзади от самого затылка шла длинная коса, свитая черною лентою. Шпага на нем была надета не сбоку, как всегда я видел, а совсем сзади, и эфес, которой с серебряным темляком [выглядывал] из левой задней фалды.

Вот это я выдал, подумал я, все больше и больше вживаюсь в новую роль. А когда я увидел своего брата Константина, в таком же мундире, то чуть не засмеялся, Александру, как и большей части придворных, этот мундир казался очень смешным.

- Надеюсь сегодня рара не будет затягивать, я хотел попасть на бал к Шуваловым, там кстати будут братья Де Брюси, - вместо приветствия сказал мой брат.

- И тебе здравствовать, твое величество, - ответил я брату.

- А, заканчивай юродствовать, братец, мы сейчас не при дворе.

- Хм, ты обедать будешь?

- Шутить изволишь? Чтобы надо мной двор насмехался?

- Никто не посмеет насмехаться над моим братом, - ответил я, и вправду поверил в то, что сказал.

- В лицо, конечно, нет, но шептания за спиной.. - продолжать Константин не стал.

- Тогда поехали, я хотел заехать к Петру Алексеевичу Иловайскому.

- Зачем?

- Хочу взять у него сопровождение.

- Слушай, братец, мне что же, токмо щипцами, как иезуит, из тебя вытягивать ответы. Ответь полно, али я не брат твой, - разошелся мой младший брат.

- Слышал, в Варшаве шляхта наших воев порезала?

- А кто ж уже не слышал.

- Хочу вместе с графом Суворовым пойти, бунт усмирять.