Бобух Николаевич - Аlexandr

К середине марта погода стала все больше напоминать о том, что зима закончилась. И хотя снег все еще лежал, в солнечные дни он уже начинал подтаивать, морозных дней становилось все меньше, даже в воздухе стало пахнуть весной. Все это стало настраивать мою душу(а я уже перестал отличать черт хактеров меня и Александра) на поэтический лад. Я все больше и больше задумывался о том, что я могу оставить после себя, кроме воспоминания о том, что при этом императоре победили Наполеона. Обучение у Лагарпа, основанное на либеральных взглядах Вольтера и Руссо давало о себе знать очень интересным способом. Эти взгляды, так называемый в столичном обществе, вольтеризм, сталкивался у меня в сознании с самодержавными взглядами, и видением пути развития России только в абсолютизме. Но знании будущего, а так же мои политические взгляды были направлены в сторону конституционной монархии, как наиболее справедливой, в следствии того, что она будет отражать интересы всех слоев общества. Это конечно в идеале. А реально, эта система могла дать хорошую гарантию защиты от революции в будущем. Правда, как я успел убедиться, в провинции(это Нижний то, я не говорю про более дальние губернии) за слова либерализм, демократия и конституция могли дать в морду. Идеи самодержавия и богоизбранности императора имели здесь куда большую популярность. Но здесь главное начать и не терять контроля, чтоб не получилось так как в семнадцатом году, когда расстреляли моего бедового потомка. А для того чтобы демократия работала как полагается, нужно создать судебную систему, по настоящему независимую и действующую по закону. Но в нашем народе всегда справедливость была выше народа. А это значит и законы должны быть справедливые. Вот тебе и замкнутый круг. Что было раньше: курица или яйцо, для справедливой работы парламента нужны справедливые законы, а для последних нуже парламент. Именно на последнем вопросе возникало огромное количество споров в Дворянском собрании. Инициатором подобных дискуссий выступил я сам, с совета Луизы. Моя принцесса, в силу своего невеликого опыта и возраста не могла разрешить мои раздумья, но на совет ее вполне хватило. В это время я начал затрагивать в переписке с Пашей Строгановым этот вопрос. Mon ami, проживший во Франции продолжительное время так же включился в обсуждение этой проблемы, а потом с его легкой руки в мою переписку включились еще несколько дворян, среди которых был мой брат, и польский дворянин Адам Чарторыйский, который вместе с братом перебрался в Петербург, официально в качестве гостей, неофициально в качестве заложников, как и многие другие дети польского дворянства.

Председательствовавший на дворянском собрании граф Каховский, после обсуждения хозяйственных тем, переходил к моему вопросу, и давал слово Лагарпу, мой учитель перебрался в Нижний в след за мной. Идеи главенства закона и способы ее реализации тронули швейцарца, и он стал помогать мне в составлении планов, законопроектов. На собраниях он оттачивал спорные моменты, которые возникали у нас. Уже в марте к обсуждению присоединились княгиня Дашкова, директор Российской Академии, и Бакунин, Павел Петрович, помощник графини и директор Петербургской Академии Наук. А директор Московского Университета Фонвизин Павел Иванович направил к нам Чеботарева Харитона Андреевича, профессора этого же университета и к тому же специализирующегося на русской истории.

В марте, двадцатого числа, когда на Оке и Волге уже начал трещать лед, в нижний прибыл профессор Чеботарев, которого я разместил в доме уездного предводителя дворянства барона Кнорринга, попросту в моем доме свободных мест уже и не было. Барон же приезду такого гостя был рад, и проблем с размещением не возникло.

- Ваше высочество, - обратился ко мне Харитон Андреевич. Профессор сидел на стуле, прямо возле окна, в одной руке держал бокал с коньяком, который я выписал себе из Петербурга, а в другой трубку. Затянувшись Чеботарев продолжил.

- Ваше высочество, я читал ваши записи и проекты, часть мне предоставил многоуважаемый Фредерик, - учтивый кивок в сторону моего учителя, - что-то я получил из Петербургской Академии. В них вы много говорите о парламенте, о вопросах его формирования, проблемах честного выбора. Но у России уже есть опыт так называемого parlementarisme. Это Земский собор и земства. К тому же это хорошо сходится с нашими традициями. Выборы через представителей гораздо легче организовать, а земства обеспечат честность этих представителей. Мне кажется нужно начать с земств. И вы, как наместник и внук императрицы можете попросить особых условий и провести experience.