MAKC MAX - Взгляд василиска

"Наручники ... " - теперь, когда ему об этом сказали, Вадим увидел, что прикован он не какими-то мифическими кандалами, а обыкновенными полицейскими наручниками, множество раз виденными им в кино и по телевизору, и понял, почему так жмет ногу - браслет маловат был, вот какое дело.

- Слушай! - Вадим, наконец, сообразил, что еще ему мешает во всей этой, с позволения сказать, истории. - Но ты же иностранец!

- И что с того? - удивленно откликнулся Давид. - Я что могу пожаловаться в посольство?

Слова Давида окончательно расставили все точки над "И". Если у Реутова еще имелись какие-то сомнения, то интонация, с которой Казареев упомянул свое посольство, показывала, что он-то никаких иллюзий по поводу их положения не питает.

"Живыми нас не выпустят", - наконец сформулировал Реутов самую главную на данный момент мысль. Впрочем, если подумать, то вывод напрашивался сам собой. После всего, что натворили эти деятели, отпускать свидетелей им будет не с руки.

- А Лилиан? - на всякий случай спросил Вадим.

- А что, Лилиан? - тем же не внушающим оптимизма, хотя и совершенно ровным голосом, переспросил Казареев. - Или тоже сидит где-нибудь голая, или уже с богом разговаривает ... Меня в баре отеля взяли. Позвали к телефону и ... "здрасьте". Она в это время в номере была ...

- Не слышу в твоем голосе беспокойства, - чисто автоматически сказал Реутов, который как раз сейчас вспомнил о Полине и при словах Давида даже похолодел - хотя, куда, казалось бы, больше - представив, что эти сукины дети могли с ней сделать.

- Я ей не сторож, - как-то странно откликнулся Давид.

- Но она же твоя жена! - Не поверил своим ушам Вадим.

- Эх, Вадим, - интонация невидимого в темноте Давида снова изменилась. - Если бы такие женщины, как Лилиан, велись на таких старых обормотов, как я, жизнь была бы куда, как интереснее, но, вряд ли, это была бы наша жизнь. Хотя вот у тебя ...

"Так кто же она ему? Не жена ... и, похоже, даже не любовница".

- Они тебе что-нибудь объяснили? - спросил Вадим, чтобы сменить тему.

- Не телефонный разговор, - усмехнулся в ответ Давид.

"Да, тут он прав".

- Холодно, - сказал он вслух.

- Не то слово!

"Отсюда надо бежать!"

- Ты не знаешь случайно, который теперь час?

- Я думаю, часов восемь или девять.

- Почему? - сразу же спросил Реутов.

- Меня допрашивали ночью, - объяснил Казареев. - А потом еще раз днем. Тебя тогда здесь не было. Потом меня притащили сюда, а много позже был шум ... Это, значит, тебя доставили ... Нет, по внутреннему ощущению - вечер. Может быть, не восемь, но семь наверняка.

"А если он ошибается?" - вот ошибиться в расчете времени им было никак нельзя. Если с баржи и можно было сбежать, то только в темноте. И с первой попытки, потому что второй не будет.

Вадим перевалился на бок и положил левую руку на трубу, к которой был прикован. Труба, что не удивительно, была тонкая. У его тюремщиков просто не было выбора, ведь она была единственной, на которую свободно надевался браслет наручников. Однако в этом заключалось не только ее достоинство. Длинная, прямая и относительно тонкая, труба ощутимо "пошла", когда Реутов потянул ее на себя. Впрочем, выломать ее из положения лежа, когда и ногами-то нормально не упереться, и правая рука ограниченно годная, было совсем не просто. Конечно, можно было бы попытаться сначала разорвать цепь наручников, но идея эта Вадиму не понравилась. Наручники ведь специально так и делаются, чтобы их было не разорвать.

"Не менее ста пятидесяти килограммов на разрыв", - это могло оказаться слишком много даже для Реутова, которого бог силой не обидел. Реутов вообще был очень сильным человеком, о чем мало кто, впрочем, догадывался, потому что силу свою он демонстрировать не любил, прекратив "демонстрации" еще в раннем детстве после серьезного разговора с дедом. Дед, который и сам обладал феноменальной силой - подковы не гнул, а рвал! - сказал ему тогда одну правильную вещь.

" От того, что ты Волгу переплывешь, или телка на плечи поднимешь, ты, Вадя, ни умнее, ни лучше не станешь. Таких балбесов в любой деревне пучок на пятачок. Ты человеком стань, а сила она, как кошелек на дороге найти ".

Однако сейчас ему было не пятнадцать, как тогда, а пятьдесят два. Но, с другой стороны, такое упражнение, как разрыв цепи, всего-то и требует, что крепких костей и сильных запястий и плеч.

"Ну, попытка не пытка", - решил Вадим, прилаживаясь к трубе, а второй раз подставлять голову под электрошок он никак не хотел.