lib - Êåéò Òèðíàí

Виктор Владимирович немного отпил из бокала, наполненным красным вином, как я подозреваю, скорее чтобы успокоиться, чем утолить жажду, и продолжил:

- Мария сотворила еще одно чудо - она сняла чары, наложенные Зоей, и Тамара, наконец, пришла в себя. Но когда я узнал, что вы и Мария..., - он помедлил, глядя на нас с Марией, - близкие люди, я понял, что сам Бог послал мне вас обоих. Вот, собственно и все.

Я подумал, что это еще не все, и спросил:

- Вы не рассказали о Зое...

- А ее не нашли, - спокойно ответил Виктор Владимирович, - ее не оказалось ни на даче, ни в городской квартире, нигде. Но вы не волнуйтесь, мы найдем ее, - я увидел, каким жестким вдруг стало его лицо, - я не пожалею ничего, для того, чтобы найти ее. Куда бы она ни сбежала, где бы ни скрывалась, мы найдем ее. Даже если для этого придется спуститься в преисподнюю, - он вдруг усмехнулся, посмотрел на меня, и закончил, - мне это не страшно, ведь я уже там побывал....

После обеда, несмотря на настойчивые просьбы Виктора Владимировича, и особенно Тамары, мы с Марией все же уехали. Точнее, нас, в сопровождении еще одной машины, увезли на дорогом автомобиле, но не в мое родное село - Мария настояла, чтобы мы какое-то время пожили у нее, и через двадцать минут дорогой автомобиль, и сопровождающая нас машина, остановились возле девятиэтажки, на пятом этаже которой находилась квартира Марии. Нас сопровождал тот самый молодой парень, что встречал меня на автовокзале. Он привычным движением открыл дверцу и, выпустив нас, вдруг остановил меня. Достав из кармана небольшую, продолговатую книжку, он улыбнулся и, протянув ее мне, добавил:

- Это маленький подарок Виктора Владимировича. Прошу вас.

Недоумевая, я взял маленькую книженцию и посмотрел на нее - на фоне красивой картинки изображающей карету с четверкой запряженных в нее лошадей, я с удивлением прочел свои фамилию и имя, напротив которых стояла единица с шестью нулями.

- Это ваша, - сказал парень и, указав на автомобиль, из которого вылезал водитель, добавил, - и это тоже ваше.

Подошедший водитель с улыбкой протянул Марии ключи и документы, после чего и он, и парень сели в ожидавший их автомобиль, который уехал, оставив нас с Марией, изумленно смотреть друг на друга...

Поднявшись на обшарпанном и пахнущем чем-то неприятным лифте на пятый этаж, мы оказались в ее уютной, красиво обставленной квартире. Я пытался держать себя в руках, чего нельзя сказать о Марии. Едва закрылась входная дверь, Мария сжала меня в своих объятиях и, стаскивая с меня одежду, потащила в комнату....

Позже, когда утомленные, но бесконечно счастливые мы лежали в кровати, я посмотрел на улыбающуюся Марию и, поцеловав, спросил:

- Я правильно понял, какую именно услугу ты оказала жене Виктора Владимировича?

Мария ответила поцелуем на поцелуй, улыбнулась, и ответила:

- Должна же я как-то зарабатывать на жизнь...

Глава четвертая

"Приемыш"

...Я стоял на автовокзале, почти на том же самом месте, где меня встретил посланный Виктора Владимировича и, в ожидании автобуса, наблюдал за плохо одетым, и бесцельно слонявшимся по вокзальной площади мальчишкой. Мальчик, которому на вид было не больше десяти лет, периодически покашливал, что, однако, не мешало ему гонять голубей и дворняг, стаями оккупировавших площадь в поисках остатков еды. До отхода автобуса оставалось еще полчаса и, почувствовав голодное урчание в животе, я решил подкрепиться перед дальней дорогой. Кафе, в которое я зашел, не отличалось ни особым убранством, ни разнообразием меню, но мне, привыкшему к простой деревенской пище, было достаточно двух булочек с вложенными в них сосисками. Надкусив булочку, я удивлением посмотрел на нее - булочка почему-то оказалась сладкой, а сосиска по вкусу больше напоминала бумагу. Решив, что мне хватит и одного такого бутерброда, я подумал, что отдам вторую сосиску собакам, а булочку пожертвую голубям, и вышел из кафе. Кинув рыжей, мокрой после прошедшего дождя собаке половину недоеденной сосиски, обнюхав которую она лишь облизнулась и снова выжидательно посмотрела на меня, я раскрошил остатки булочки на асфальт. Голуби, обученные суровой городской жизнью, не отказались от угощения, и вскоре вокруг бродила целая стая серо-голубых птиц.

Кто-то потянул меня за рукав и, обернувшись, я увидел того самого мальчишку, державшего меня за рукав своей маленькой, грязной ручкой. Он посмотрел мне в глаза и, переведя взгляд на целый бутерброд в моей руке, жалостливо попросил: