lib - Êåéò Òèðíàí

- Митя, потерпи, сынок, немного осталось, - прошептал я, чувствуя, что и мои силы уходят так стремительно, что я уже начал опасаться, что не смогу довести сеанс отворота до конца. Я клял себя за самоуверенность, клял Татьяну, и клял ту ведьмицу, так грубо и бесчеловечно изготовившую приворот на крови. Я надеялся на чудо, на то, что сейчас, вот прямо сейчас, мне явится моя бабка, и поможет спасти этого несчастного...

Чуда не случилось, лишь где-то, словно откликаясь на мои мысли взбрехнула собака. Почти сразу же ей стали вторить и другие, а вскоре донесся далекий звук едущего автомобиля. Отстраненно удивившись, кому это вздумалось ездить ночью по нашим дорогам, я переключил все внимание на Митьку. Нужно было, чтобы он смог повторить за мной важные слова очищения. Даже не дотрагиваясь до него, можно было почувствовать исходящий от парня холод. Я с трудом смог поднять его тяжеленное тело и помог ему встать на колени.

- Митя, сынок, - я говорил ему чуть не в самое ухо но, похоже мои слова доходили до него не сразу, - ты слышишь меня?

Он качнул головой влево, едва не заваливаясь на бок, но я вовремя сумел удержать его. Свечи уже догорали, и нужно было успеть завершить отворот до того, как погас бы последний огарок. Легкий ветерок разносил остатки дыма ладаницы, и я несколько раз встряхнул парня, пытаясь привести его в чувство.

- Митя, Митя, очнись! - Я уже не старался говорить шепотом, тем более что лай, словно взбесившихся собак почти заглушал мои слова.

Звук едущего по нашим ухабам автомобиля стал намного ближе, но мне уже было не до того. Митя терял сознание, и я никак не мог помешать этому. Отчаяние охватывало меня, ледяной змеей вползая в душу. Я собрал остатки сил и еще раз встряхнул парня. Митя открыл глаза, бессмысленно глядя на меня, и снова закрыл их. Он был без сознания, и не падал на землю лишь благодаря тому, что я все еще мог удерживать его непомерно отяжелевшее тело. Я быстро уставал, и мне уже и самому хотелось все бросить, и улечься на землю. Я чувствовал, что сам теряю сознание, и лишь чудом еще продолжал стоять на коленях и удерживать бесчувственное тело парня. Яркий, бьющий откуда-то сзади свет, и резкий звук тормозов заставил меня обернуться. От остановившейся неподалеку машины, к нам бежали две фигуры. Свет фар мешал разглядеть их в подробностях, но по очертаниям фигур, я понял, что это женщины. Огарки начали тухнуть один за другим. Я собрал последние силы и, повернувшись к Митьке, заорал ему прямо в ухо:

- Митя, очнись!

То ли крик мой, то ли отчаяние, с которым я закричал, дало такой результат, но Митя снова открыл глаза. По его взгляду я понял, что он смотрит не на меня, а куда-то мне за спину. Я снова обернулся и увидел, как ближайшая ко мне женщина, подхватив лежавшую на земле бутыль, подбежала к нам и, выливая воду на ошеломленно смотрящего на нее Митьку, неуловимо знакомым голосом, стала быстро говорить:

- Благослови, Боже, и его тоже, возьми, Пресвятая Мария, водичку, смой с него уроки, прикосы! Глаза завидные, взгляды ненавидные: Мужские, женские, хлопячьи, девчачьи, подуманы, посуланы, погаданы, подделаны, нашёптаны, налеплены! Возьми с него, вода, все завиды! Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Аминь!

Я лежал на земле и смотрел на женщину, мучительно пытаясь понять, как и откуда здесь могла появиться Мария. Моя Мария, моя невеста, любимая, и самая желанная женщина! Она все говорила и лила воду на приходящего в себя Митьку, который заворожено переводил взгляды с Марии на девушку, испуганно замершую в нескольких шагах от нас, а я все смотрел и смотрел...

________________________________________________________________

...Мы стояли возле калитки и молча глядели друг другу в глаза. Мне казалось, что за прошедшие годы она ничуть не изменилась, оставшись такой же красивой и хрупкой, как тогда, когда робко пригласила меня на танец. Мария не отрывала от меня взгляда, от которого мне было одновременно и неуютно, и мучительно приятно. Мы никуда не спешили. Татьяна, приехавшая с ней, осталась с не верящим в собственное счастье Митькой, а мы с Марией, не говоря ни слова, дошли до моего дома. Нам не нужны были слова - я уже откуда-то знал, что это именно она была той самой ведьмицей, наложившей на Митьку сильнейший магический приворот, от которого чуть не погибли мы оба. Я также знал, что после того, как к ней пришла Татьяна, прося отворожить несчастного, готового на самоубийство парня, Мария, внезапно что-то почувствовав, спросила ее, где он живет. И услышав название села, навсегда врезавшегося в ее память, заставила испуганную девушку поехать с ней, чтобы та показала ей его дом...