Насу Киноко - Kara no Kyoukai - Chapter 03

– это значит быть живым.

– Наконец-то… наконец-то я могу быть нормальной.

«Но так ли это? Боль, которую чувствую я, боль других людей – они похожи.

Теперь, когда я сама могу причинять страдания, когда я вижу увечья, созданные моей

волей, Асагами Фудзино стала такой же, как другие люди? Или даже выше их, ведь я могу

причинить намного больше боли, чем они? Тогда, чтобы по-настоящему жить – просто

жить, ощущая биение потока существования – мне нужно выпустить на волю уродливое, страшное существо, прячущееся во мне? Ту часть меня, которая не может насладиться

бытием, не пресекая иных жизней, не совершая чудовищных жестокостей»?

– Мама, мама, мама… как я могла натворить такое? Неужели я такая мерзкая?

Режущая боль в животе становилась нестерпимой. Сердце рвалось из груди, ее

пробирала крупная дрожь.

– Я… не хочу убивать людей…

– Врешь.

Голос, неожиданно раздавшийся за спиной, заставил Фудзино обернуться. В

темном проходе между складами стояла девушка, одетая в кимоно. Лунная рябь на воде за

ее спиной очертила тонкий силуэт мерцающим контуром.

…Рёги Шики – здесь?..

– Рёги… сан?

– Асагами Фудзино. Так-так. Должно быть, у вашей семьи есть какие-то связи с

божеством Асагами.

Легко ступая, Шики двинулась вперед. Запах крови заставил ее сузить глаза.

Странно, это было не столько отвращение, сколько… удовольствие?

– С каких же пор…

Фудзино не закончила – ответ был очевиден.

– Все это время. Я следила с того момента, как ты привела сюда этот кусок мяса.

Ледяной голос снова заставил Фудзино задрожать. Шики видела все.

Она видела – но все равно вышла на открытое место.

Она видела – но не остановила ее.

Она знала, что должно случиться – и просто наблюдала.

…Эта девушка – ненормальная.

– Пожалуйста, не говорите так. Это не кусок мяса, а человек. Человеческое тело.

24

Фудзино не смогла сдержаться – она почувствовала, что слова Шики прозвучали

оскорбительно. Так нельзя.

Шики кивнула.

– Да, человек остается человеком, даже когда умирает. Он не становится куском

мяса только потому, что из него ушла жизнь. Но ты хочешь сказать, что это –

человеческая смерть? Люди так не умирают.

Шики сделала еще один шаг.

– В жертве, встретившей столь жалкий и неестественный конец, не узнать

человеческое существо. Скажешь, раз ты смилостивилась и не оторвала ему голову или не

порвала на куски, это нормальная смерть, подобающая человеку? Месиво, что осталось

после твоих фокусов, не впихнешь в установленные для людей границы. Нарушив

правила, ты лишила смысла все эти понятия. Теперь это кусок мяса, не иначе.

В груди Фудзино вспыхнула горячая волна раздражения и злости. Шики имела

наглость утверждать, что она и дела ее рук лежат за пределами человеческих

представлений. Та самая Шики, которая любовалась этим трагическим спектаклем, даже

не изменившись в лице!

– Неправда. Я в своем уме. В отличие от тебя! – зло выкрикнула она.

В ответ Шики лишь засмеялась – словно услышала отличную шутку.

– Мы с тобой одинаковые, Асагами. Мы убийцы.

– Ни за что!

Горящий неприязнью взгляд Фудзино упал на Шики. Поле зрения начало

искажаться, знаменуя просыпающуюся силу.

Но в следующую секунду та растаяла и утекла, как вода сквозь пальцы, оставив

тяжелую усталость и опустошение.

Обе девушки не смогли сдержать возгласов удивления.

Асагами Фудзино не могла поверить – ведь у нее только что получалось! Всего

несколько минут назад. Рёги Шики не верила глазам, глядя, как внезапно изменилась и

обмякла ее противница.

– Опять?.. Да что же за чертовщина с тобой творится? – сердито бросила Шики и в

сердцах растрепала волосы на затылке. Она явно была недовольна такой переменой. – Я

убила бы тебя, если бы ты снова не размягчилась опять, не стала такой, как тогда в кафе.

Молодец, кинула меня. Такая «ты» меня не интересуешь.

Фыркнув, Шики повернулась и пошла прочь. Постукивание ее сандалий разнеслось

окрест, отражаясь и возвращаясь от мрачных стен.

– Вернись домой. Тогда мы с тобой больше никогда не встретимся, – донеслось

издалека, и ее силуэт растворился в ночи.

Фудзино осталась потерянно стоять посредине кровавой лужи.

Опять. Она вернулась обратно. Снова бесчувственное отупение. Пустота.

Фудзино еще раз взглянула на изуродованный труп у своих ног. В ней не осталось

ни следа экстаза, обуревавшего ее совсем недавно – только чувство вины. В ушах звучали, повторяясь и возвращаясь, брошенные Шики слова: