Евгений Наумов - Смеющийся Пеликен Наумов Евгений

устремились вниз, на Айвана, полыхая нестерпимым жаром. Но на полпути их встретили

снежные воины с блестящими ледяными копьями, посыпавшиеся с белой скалы. Закипела

страшная битва. Белый воин, схватываясь с раскаленным каменным врагом, превращался в

пар, а его противник застывал неподвижно. Густые тучи затянули долину, где развернулось

сражение.

Упряжка вырвалась из ревущей долины, и перед Айваном открылась Запретная гора.

Белый Орел вынырнул из мрака

Зачем Яри превратилась в половинку

Айван летит в пропасть

Где-то высоко сияла вершина, багровый свет струился по крутым склонам. У подножья

лежал снег. Белый Орел вынырнул из пены мрака. На его спине сидела Яри-половинка. И –

весело- смеялась!

– Приехал? – крикнула она. – Вот, теперь у цели ты. Неужели на таком ровном месте

заблудился? Почему стоишь?

– Половинка, половинка! – яростно закричал Айван, потрясая кулаками.

Белый Орел опустился еще ниже.

– Хоть и половинка, да вверху.

– И когда ты успела половинкой стать? Ведь со мной шла!

Белый Орел летал так низко, что почти задевал Айвана крыльями.

– Далеко ли уехал? – дразнила его Яри-половинка.

– Тэрыкы, зачем на себе ее носишь? Разве круглые у тебя. глаза, как у совы?

Но Белый Орел не обиделся, хотя для жителей тундры это было самое тяжкое

оскорбление – круглые глаза!

– Совой тоже могу стать, – сказал он. – Ведь все летающие и бегающие – мои братья.

Но через эти горы даже Белый Орел человека перенести не может – только половинку.

Пришлось Яри такой стать.

– Довольно разговоров! – рассердилась Яри и бросила Айвану свой колдовской бич с

Смеющийся Пеликен Евгений Наумов

бубенчиками. – Лови! Хоть потешишься…

Схватив бич, он принялся, хлестать собак. Они рванулись вперед! Айван чуть не слетел

с нарты.

Остроухий, Хмурый, Пятнистый вмиг пересекли эту странную землю и, не сбавляя

хода, поскакали вверх по неприступным склонам. Теперь он догадался.

Яри стала половинкой, а Тэрыкы превратился в Белого Орла для того, чтобы принести

Айвану колдовской бич с тремя – бубенчиками- надо заставить собак бежать по отвесным

скалам. Ведь его нельзя из рук в руки передавать – только по воздуху. Иначе остался бы

юноша тут, у подножья Запретной горы, как оставались до него те, которым удалось

миновать даже Спрашивающего и Отвечающего. А он так разговаривал с Яри! Ведь не могла

она иначе сказать – половинка. Ничего до конца не договаривает…

Сверкающие ледяные утесы, жесткий наст, острые, как лезвия ножа, выступы… Облака

расступались и смыкались позади. Словно на незримых крыльях, оскалив зубы и вонзая

когти в лед, неудержимо стремились вверх и вверх собаки, а нарта стрелой летела за ними!

Вот и вершина. Да, теперь пришел конец его пути. Конец всех концов. Впереди, окруженная яркими столбами багровых сполохов, извергая клубящиеся облака, словно

необъятная пасть, чернела бездонная пропасть! На самом краю нарта ударилась о камень, и

Айван полетел кувырком прямо в ее разверстую пасть.

Вот он – Сверху Сидящий!

Почему счастье в сытой жизни

Последнее испытание

Он влетел в тишину. Разом со всех сторон костяные холодные руки схватили! Словно

капканы вдруг защелкнулись. Наклонились к Айвану желтые головы с каменными зубами.

– Отпустите его, крепкоголовые. Он в отдушину вошел, значит, наш человек, –

раздался голос.

Встал Айван на застывших от летания ногах перед Сверху Сидящим. Как он велик!

Только ноги его перед собой видел, не смел поднять лицо. Никто не смеет посмотреть в глаза

Сверху Сидящему без его разрешения.

Снова раздался голос, такой тихий, словно и нет его. Как будто в голове кто-то песок

пересыпал.

– Ты пришел?

– Убери страх из моего сердца, – попросил Айван.

Голос его громом прозвучал. И тотчас ярость послышалась в тихом голосе:

– Тихо!

– Разреши… – шепотом сказал Айван.

– Еще тише.

– Взглянуть на себя разреши, – еле губами пошевелил.

– Двигайся тихо, разговаривай очень тихо, думай тоже тихо. Среди теней находишься.

Можешь взглянуть.

Поднял глаза. Вот он – Отец всех людей. Величавый, могучей и неподвижный. Глаза

полуприкрыты и вдаль смотрят.

Помощники его тут же. На голове синий, как ясное небо, Ункой, знающий незнаемое.

На левом плече черный, как звездная ночь Инкой, слышащий неслышимое. На правом плече