Алекс Керр - Собаки и демоны

Конечно, не потребители виноваты. Проблема связана с правительственной политикой, которая одобряет «промышленность любой ценой». «Почему мы должны брать на себя плату за уничтожение незаконно сваленного мусора, в то время как правительство, кажется, идет на поводу у имеющих лицензию агентов, которые незаконно сваливают отходы где хотят?»,- спрашивает Охта Хэджайм, директор индустриального бюро дел Кейданрен, японской Федерации Экономических Организаций. «Экономика Японии поддерживает незаконный демпинг»,- отвечает оператор одного очистного сооружения. И верно, что центральные правительства и местные органы власти последовательно прикрывают индустриальных загрязнителей. Типичный пример - город Насу около Уцуномии (место девяноста четырех захоронений мусора, предположительно, нетоксичного). Когда животные начали умирать в Насу, сельские жители попросили провести анализы, а правительство продолжало настаивать на том, что нет никакой проблемы с водой. Частная исследовательская фирма тогда нашла высокие уровни ртути, кадмия, и свинца в системе водоснабжения.

Этот скапливающийся беспорядок – и недостаток экспертиз, чтобы бороться с ним – возник потому, что нет ответственных за создание национальной промышленной политики переработки промышленных отходов. Выделено немного юридических или денежно-кредитных затрат для борьбы с отравлением окружающей среды, и японские компании, следовательно, не чувствуют потребности развивать методы работы с отходами. И они не единственные, кто пропустил мимо эту проблему. Иностранные комментаторы, когда хвалили «эффективную экономику Японии», никогда не задумывались, чтобы спросить, где фабрики хоронили отходы или почему правительство не может (и не будет!) отслеживать ядовитые химикаты. Можно подумать, что у вывоза отходов и контроля над индустриальными ядами есть связь с истинной эффективностью современной экономики; и доказательства безудержного загрязнения это подтверждают. Это случай того, что некоторые экономисты называют «развитием на стероидах». Высокий ВВП, достигнутый без строгого контроля над токсическими выбросами, существенно отличается от того, который имеет средства такого контроля.

Неподвергаемые сомнению в своем государстве и греющиеся в похвалах, расточаемых им за границей, бюрократы в Министерстве Японии Международной торговли и Промышленности (MITI) и Агентства по охране окружающей среды расслабились и успокоились. У них есть только самые туманные планы методов для тестирования и управления опасными отходами, которые уже давно стали нормой во многих развитых странах. Центральные правительства и местные органы власти просто понятия не имеют, как проверить среду на наличие загрязнения или избавиться от ядовитых химикатов. Причина в том, что вывоз отходов после землетрясения Кобэ имел место в таком масштабе, что ответственные агентства ничего не знали о сжигании отходов; они не знали о щитах (саркофагах); они не знали, как контролировать ядовитые испарения.

В сентябре 1994 Агентство по охране окружающей среды объявило о сжатых нормах на территориях индустриального вывоза отходов. Текущие правила, неизменные с 1977 года, не касались химикатов, произведенных в 1990-ых, и свалки были все еще главным образом незащищенными котлованами в земле без гидроизоляции, и без устройств, обрабатывающих сточные воды. Существует 1 400 таких незащищенных ям, представляющих больше половины всех мест промышленных отходов, о которых сообщают в Японии. (Есть и десятки тысяч мест, о которых не сообщают). Каковы были «сжатые нормы Агентства по охране окружающей среды»? Исследование двадцати мест заняло несколько лет.

Нехватка экологических технологий стала очевидной 2 января 1997 года, когда российский танкер «Находка», неся 133 000 баррелей нефти, сел на мель и развалился пополам недалеко от берега Префектуры Ишикава к западу от Токио. Хоть биометод (использующий микробы, чтобы собрать нефть на поверхности воды) был стандартным средством очистки разливов нефти в других частях мира, японское правительство еще не одобрило его использования. Поэтому Агентство по охране окружающей среды не применило метод к 300-метровому нефтяному пятну, и все закончилось неподдающимся оценке ущербом морской флоре и фауне региона. Тогда группа рыбаков взяла дело в свои руки и использовала препарат произведенных американцами микробов, как они сами сказали, на «экспериментальном основании».