Токтаев Игоревич - Пес и волчица

Асандр спешился и кинул поводья одному из своих воинов.

-- Пандион, за мной, только тихо, они совсем рядом уже, -- сказал командир и, придерживая рукой перевязь с мечом, побежал вверх по склону.

Еще один из воинов спешился и последовал за ним. У самой вершины оба припали к земле.

Примерно в пяти-шести стадиях[27]

пролегала еще одна такая же цепь невысоких холмов. Между этими двумя грядами, в разрывах прибрежных зарослей, блестела лента реки. Река была небольшая, текла с востока на запад. Асандр не знал ее названия, ему известно было лишь то, что чуть ниже по течению она вливается в полноводный Риднак, в свою очередь впадающий в Пропонтиду.

Река была вспенена головой гигантской змеи, состоявшей из тысяч людей, пеших и конных. Змея медленно переползала через дальние холмы на правом берегу реки. Части пехоты уже начали переправу. Конники сновали взад-вперед по обоим берегам, некоторые из них были в воде, разыскивали дополнительные броды для пехоты.

Асандр наблюдал эту картину всего несколько мгновений.

-- Пандион, скачи назад, доложи, они уже здесь, переправляются через реку.

Названный воин сразу же бросился вниз. Асандр пытался считать вражеских воинов. Те, очевидно, тоже ожидали встречи с противником с минуты на минуту, потому что все были в доспехах, только без шлемов. Шлемы были прицеплены к длинной палке с поперечной перекладиной, на которой помимо них, висели разнообразные мешки и корзины. Палку эту каждый нес на плече, повесив на другое плечо ростовой овальный щит.

От группы римских кавалеристов, гарцевавших на левом берегу отделились десять всадников и поскакали в сторон Асандра. Он немедленно сбежал вниз, взлетел на коня и его отряд помчался назад, по дороге, в сторону, откуда они прибыли и куда ускакал гонец.

Колонна римлян успела переправиться примерно на четверть, когда над петляющей в холмах дорогой появилось еще одно пылевое облако.

-- Молодой государь, нам нужно атаковать молниеносно. Такой удобный момент, они на марше, и у них почти нет конницы. Переправляются через реку, утопим их в ней!

-- Не горячись, Менандр, -- молодой царевич Митридат, сын Митридата, был весьма похож на своего отца хладнокровием и рассудительностью, -- что ты советуешь, Диофант?

Старый полководец, многократно отличившийся в войнах со скифами на северном берегу Понта, тоже раздумывал недолго:

-- Менандр прав, момент удобный, надо бить немедленно. Пошлем каппадокийцев и сбросим их в реку. Но сам, Менандр, не переправляйся, оставайся на своем берегу, бей их из луков и жди подхода пехоты.

-- Я всех их тут утоплю!

-- Не сможешь, Менандр, говорят же тебе, не горячись. Разобьем их в поле, дождись нас с Таксилом, сейчас можно и нужно их просто потрепать. Возьмешь тысячу пельтастов. Пусть твои всадники посадят по одному человеку себе за спину, -- Диофант повернулся к ожидающим его распоряжений младшим командирам, -- Исагор, тысячу пельтастов посадить на коней. Гоплитам, ускорить шаг!

Менандр взглянул на царевича и тот кивнул: "действуй". Ударив коня пятками в бока, военачальник промчался к голове колонны, где по четыре всадника в ряд медленным шагом, чтобы не отрываться от пехоты, ехали его воины. Каппадокийцы помогали легковооруженным пешцам сесть себе за спину. До царевича донеслись плохо различимые слова команд. Менандр кричал что-то вдохновляющее. Воины ответили ему дружным ревом, и вся конная колонна, ускоряющейся рысью, понеслась вперед.

Формально командовали первым легионом, когорты[28]

которого сейчас переправлялись, трибуны Север и Азиний, была их очередь. Однако, само собой разумеющимся было то, что командующим сейчас может быть кто-то один и этот человек -- Фимбрия. Поэтому трибуны ограничились тем, что разделили между собой управление немногочисленной легионной конницей. Север одним из первых почувствовал приближение противника. Именно его разведчики видели удирающий конный разъезд понтийцев, а значит скоро ждать гостей. Он немедленно сообщил об этом Титу Сергию. У старого солдата тоже с ощущениями все было в порядке, поскольку первая же переправившаяся центурия уже оставляла поклажу и строилась в боевой порядок. К сидящему верхом трибуну подошел Фимбрия. Он был собран и подтянут. Гребень из страусиных перьев на его шлеме весело раскачивался при каждом движении легата.

-- Не успеем построиться, налетят конными. Я бы именно так и сделал.

Север кивнул, надел войлочный подшлемник и шлем с гребнем из крашенного конского волоса.