Андрей Колганов - Жернова истории - часть 1

Где-то неподалеку выпекают вафли, и ноздри время от времени улавливают запах вафельного теста. Однако гораздо сильнее в нос шибает махоркой – многие гуляющие и рассевшиеся на лавочках попыхивают самокрутками или дешевыми папиросами. Правда, в запах махорки нет-нет, да и врывается аромат душистого английского табака "Кепстен", появившегося в продаже в прошлом году. Но его может себе позволить только состоятельная публика. Аллеи бульвара и пространство у скамеек обильно засыпано шелухой: такое впечатление, что семечки лузгают едва ли не все поголовно.

Честно говоря, это окружение из махорки и шелухи от семечек меня малость напрягает, и приходится перехватывать инициативу:

— Слушай, Лида, если уж ты собралась со мной поговорить, давай это сделаем где-нибудь в другом месте, не под запах махорки и треск семечек!

Девушка не настроена спорить. Она кивает, и интересуется, не без некоторой ехидцы:

— Что, пойдем, посетим какое-нибудь нэпмановское заведение? Других поблизости нет.

— Да наплевать, что оно нэпмановское. Главное, чтобы стулья были удобные, — не слишком остроумно пытаюсь пошутить я. — Так что, давай, веди. Где тут ближайшее?

Мы поднимаемся с лавочки, и Лида ведет меня через бульвар. Мы пересекаем трамвайную линию, и топаем по булыжной мостовой прямо к кинотеатру "Великий немой". Красочная реклама кинотеатра завлекает посетителей поглазеть на приключения улыбающегося белозубой улыбкой Дуга Фербенкса и великолепной Мэри Пикфорд, золотистые кудряшки которой свели с ума не одного подростка (и не только подростка…).

Однако не кинотеатр является нашей целью. Мы сворачиваем, пересекаем Тверскую, минуем красивый трехэтажный дом в стиле "модерн", где располагается редакция газеты "Труд" (а через несколько лет у него под боком должно начаться строительство большого полиграфического комбината "Известий"). Теперь я и сам вижу зеркальные двустворчатые двери заведения, открывшегося, судя по всему, совсем недавно.

Заходим внутрь. Боже! Лепнина с позолотой, штукатурка под мрамор, картины сомнительного достоинства в пышных золоченых рамах, пальмы в кадках… В глубине зала – возвышенная эстрада, где кучка музыкантов энергично выводит мелодию танго, и под эту мелодию что-то выпевает нарочито томным голосом певица не первой молодости, но с довольно пышным бюстом, в длинном бархатном платье с угрожающего размера декольте.

Ну, прямо родным повеяло! Типичная сценка из какого-нибудь советского кинофильма 50-х – 70-х годов, где действие разворачивается в эпоху НЭПа!

Да-а-а… Не лучше ли было остаться на бульваре? Но отступать поздно – сам все это затеял. Но… в зале не видно свободных столиков. Свободные места есть, однако мне не хотелось бы беседовать, когда за столиком сидит еще кто-то посторонний. Пока я замешкался в некоторой растерянности, двери за нашей спиной хлопнули, послышались энергичные шаги и рядом с нами появился высокий, стройный человек, с нахальными глазами и тщательно причесанными пышными волосами. Новенький костюм из светло-бежевого коверкота сидел на нем, как влитой. Ненавязчивый аромат какого-то дорогого одеколона (по запаху я их не очень-то различаю, но что это не дешевка, понять можно было сразу) весьма органично дополнял картину.

— Вы что встали, молодые люди?

Хм, молодые? Если он и старше меня, то на год-два, не больше. Но говорит, чертяка, таким убедительным голосом, с такими чарующими интонациями, что невольно поддаешься его обаянию.

— Места для себя с девушкой найти не можете? — продолжал незнакомец. — Так сейчас мы это исправим! Пойдемте за мной! — и он повелительно тронул меня за локоть, увлекая за собой. В этот момент я обратил внимание на его красивые, ухоженные, длинные, как у музыканта, пальцы.

Он уверенно провел нас по залу, где над столиками витал дымок папирос, в отдаленный уголок, где, несколько в стороне, стоял не накрытый и никем не занятый столик. Незнакомец, опередив меня ловким маневром, отодвинул стул, предлагая Лиде сесть, и тут же поманил пальцем официанта.

— Так, любезный, — вежливым, но строгим тоном произнес он, — накройте-ка нам столик, и сообразите легкий такой ужин на троих. Ну там, икорка, балычок, жульен из дичи… Рябчик у вас сегодня свежий? — и дождавшись утвердительного отклика официанта – "Конечно, как иначе-с!" — продолжил:

— Значит, рябчик, медальончики из телятины, осетринка паровая… Ну, и французское марочное… Шато-Марго, я полагаю. И Мускатель к рыбке. Да, и фрукты для дамы. Ступай! Мухой!