Андрей Колганов - Жернова истории - часть 1

Бухарин? Ни к редакции "Правды", ни к Исполкому Коминтерна, ни ко всяким издательствам, которые курирует Бухарин, я никакого касательства не имею. Впрочем, говорят, что Николай Иванович очень доброжелателен и довольно открыт личному общению, так что можно, наверное, что-то придумать не слишком сложное.

Дзержинский? ГПУ вело следствие по некоторым делам Наркомвнешторга, задевавшим и меня (дело Шелехеса, например, дело торгпреда в Эстонии Гуковского, да и по делам АРКОСа копалось), но никаких контактов с самим Дзержинским это не предполагало. Найти подход к нему, как к наркому путей сообщения? Возможно, хотя закупки подвижного состава за границей вроде бы уже прекратились… Хотя… Вроде бы, в будущем году Феликса Эдмундовича назначат председателем ВСНХ? Ладно, посмотрим.

Так как же достучаться до ключевых фигур? Прямо? Косвенно? Какими ходами? Опять голова идет кругом. Нет, сейчас я ни до чего конструктивного не додумаюсь. Надо сесть спокойно дома и начать по порядку: постановка задачи, оценка реалистичности рассматриваемого варианта альтернативной истории, направления воздействия на реальность – через конкретных лиц, через организации, через информационное пространство. Оценить доступные мне средства воздействия, и с учетом этого скорректировать первоначальную постановку задачи. Ну, хотя бы так.

Пока я разгуливал по улицам, заметно потеплело, облака поредели, и облик старой Москвы действовал умиротворяющее. Я с любопытством разглядывал прохожих. Косоворотки, гимнастерки, галифе, сапоги, обмотки, реже – ботинки, еще реже – туфли. Попадались и костюмы, и свитера (в основном домашней вязки), кое-кто из прохожих был в шляпе, а один господин – так даже в котелке, но большинство было либо в кепках, либо – заметно реже – вовсе без головных уборов. Дамы и барышни носили косынки и шляпки, причем последних было не так уж мало. Платья и юбки были длиной далеко за колено, но не вовсе до полу…

Вскоре вздернутые нервы и мечущиеся в беспорядке мысли порядком утомили меня, так что чувство голода уже начало заявлять о себе. Да и время, судя по моим мозеровским часам, уже шло к обеду. Поесть я заглянул в трактир на Остоженке, показавшийся мне смутно знакомым – видно, Осецкий хаживал туда раньше.

Кормили в трактире неплохо, хотя было там, на мой взгляд, малость грязновато. Но борщ был хорош, ничего не скажу. Обед встал мне примерно в три тысячи совзнаками, да еще две сотни я кинул половому "на чай". Пожадничал маленько, но половой все равно, не стирая с лица угодливую улыбочку, произнес – "Премного благодарны-с, рады будем видеть у нас во всякое время!" — явно намекая, шельма, что вечером тут и поболе советских бумажек можно оставить.

При моих доходах такие траты еще можно себе позволить, но вот, скажем, в "Ампире" на Кузнецком я бы за самый скромный обед меньше, чем десятью тысячами не отделался (хотя это всего где-то четыре рубля "золотом"). Да-а-а, даже простой трактир нынче рабочему не по карману. Разве что пивка с сушками или воблой в выходной выпить… Расплачиваясь, я задумался: а серебряные монеты разве еще не в ходу? Или они только в 1924 году появятся? Этот момент тоже надо держать в уме.

Вернувшись домой, аккуратно развесил одежду на плечики в шкаф и завалился на топчан передохнуть. Ну, в общем-то, как подступиться к вопросу "что делать?" я уже вчерне определился. Однако же без дальнейшей детализации этого вопроса никак нельзя подступиться к решению следующего "вечного" вопроса – "с чего начать?".

Итак, чего же я, собственно, хочу? — задумался я. Заколебать Иосифа Виссарионовича своими прогностическими способностями и провидениями, сделаться при нем советником, благодетельно подсказывающим мудрые решения и предостерегающим от ошибок, неудач и нежелательных крайностей? Как же, как же – потерпит товарищ Сталин рядом с собой такого советника! Нет, если бы я предложил ему ввести промежуточный патрон (ну, например, для решения крайне актуальной для нынешней РККА задачи – массовой замены трехлинеек автоматом Федорова, переделанным под этот патрон) и расстрелять Хрущева (секретаря партячейки рабфака Донецкого горного техникума)… То Сталин, конечно, послал бы меня куда подальше, но особо ничем плохим это для меня бы пока не грозило. А вот если я начну советовать ему сначала не обострять отношения с троцкистами, затем ни в коем случае не наезжать на спецов, потом – не пережимать с форсированием коллективизации и индустриализации, не обижать Бухарина и т. д., то он не только пошлет меня далеко и надолго, но и примет меры, чтобы источник подобных завиральных идей не смог бы их распространять направо и налево.