Unknown - SergeiMinaev-MoscowLoveNot

Когда я знал тебя совсем другой

— Вот такая шняга. — Петя вытряс в стакан по

следние капли водки, взял бутылку, как шар для бо

улинга, и катнул по полу в сторону входной двери.

Бутылка завалила стоявший чертежный тубус, Петя

удовлетворенно кивнул, поднял на меня мутные гла

за и свистящим шепотом изрек: — Страйк, епта!

У нас больше ничего выпить нету?

— Бальзам есть, — я достал сигарету, — «Риж

ский».

Москва, я не люблю тебя

267

— Хорошо! — Петя хлопнул ладонью по столу. —

А то я домой схожу, можем эти... вещдоки покурить.

— Не, Петь, я травы после алкоголя не хочу.

— Хозяин барин, — пожал плечами Петя.

Напился Петя в хламину. Так, как напиваются рус

ские менты. Искренне, надрывно и хамовато. Следую

щими актами в Петином опьянении были: наведение

порядка в стране, захваченной «хачами», увольнение

из органов и демонстрация навыков сбора и разбора

личного оружия. В последнем акте обыкновенно при

бегала Петина жена, собирала с пола детали оружия, собирала бесчувственного мужа, извинялась, потом

взваливала Петю на плечо, еще раз извинялась и про

сила помочь с транспортировкой до квартиры.

— Не, ну в натуре, Динь. Ты можешь себе... ик...

представить... ик... такую историю в кино? Или...

или там, в книге? Ты вот... ик... сценарии писал, ты

скажи, ну, — икал он мне в спину, пока я рылся в

холодильнике в поисках бутылки, — ты вот сам. Ну, то есть, вообще сам, мог бы такую историю приду

мать? Вот чтоб не я тебе... ик... ее рассказал, а сам?

— Не могу, Петь.

Особенно если учесть тот факт, что в начале истории

я держал этот кейс своими руками, а в середине он ока

зался у соседа. Меня бы за такой сценарий со второго

курса отчислили, за неуместную фантазийность.

— Не, ну ты представь, братан, — Петя встал, вце

пился в меня обеими руками и повернул к себе. —

Один миллион. — Петя огляделся и понизил го

лос. — Один миллион баксов в чемодане. Ты можешь

себе представить? Вот если бы у тебя такие бабки

268

Сергей Минаев

оказались, ты бы что сделал? Только, — грозно под

нял палец Петя, — только честно! В глаза смотри!

— Проебал бы, — честно ответил я.

— Вот мудила! — Петя обнял меня и полез цело

ваться. — Люблю я тебя, как брата! Люблю, понял?

— Да, Петь, я тебя тоже. — Я сделал попытку от

страниться от его мокрых губ.

— Проебал бы! — Петя шутливо ударил меня кула

ком в скулу. Получилось довольно больно. — А я вот

тебе бы отдал на кино! Тебе сколько на него нужно, а?

— Много, Петь, — грустно ответил я, — миллион

или больше.

— Ну, миллион я бы не дал, ты уж извини! Там

всего миллион был.

— Чего теперь говорить. Их же нет.

— Да, деньги мы проебали, похоже. Ну и хрен с ни

ми! Все равно этот козел поровну делить не стал

бы! — Петя заковылял к столу, потом внезапно замер.

Видно, решение давалось ему с огромным трудом. —

Ты можешь мне сказать, почему так вышло, а?

— Карма? — пожал я плечами.

— Не, — Петя поморщился и поплелся в туалет, —

я не про то. Вот почему так вышло? Росли вроде вме

сте, родители дружили, одна школа. А теперь ты вот

режиссер, а я мент. Почему?

«Потому что я придурок, а ты долбоеб», — поду

мал я про себя.

— Судьба такая у нас, Петька.

— Судьба, — икнул он уже из за двери, и кроме

этого слова ничего было уже не разобрать, сплошь

нецензурщина.

Москва, я не люблю тебя

269

Под тихое его бормотание я опрокинул пару ли

керных рюмок, закусил половинкой яблока в ржавых

разводах и достал сигарету. Петя затих. Я пошел в

прихожую и нарочито долго копался в карманах зим

них курток, имитируя поиск сигарет, а на самом де

ле пытался понять: жив ли там маленький мент?

— Судьба... она тут у всех одна, — отозвался Пе

тя. — Сдохнуть... тут... судьба. До пенсии не дотя

нешь. В этом сраном городе. Ну как можно было...

чтоб чемодан рядом со шлюхой, а?!! Вот кто ему ска

зал? Козел! В этом городе нормальных... не най

дешь... козлы... бля... все сдали! Как можно было

все вот так вот... как два пальца обоссать... все взять

и сдать черным. Весь город. Молодец Лужок, краса

вец... жена, понятно, миллионер, моя бы дура тоже

миллионершей стала. Судьба... даже не продали, про

сто все... не могу так... не я... не хочу... Дорогие

мои москвичи! Козлы. Все... ик, козлы... епта... мы

за них... а они...

Там было еще много всего. В основном про «уро

дов», «хачей» и «просрали». Петя говорил тяжело, с