Марк Марциал - Эпиграммы

Ежели честен ты, Секст, лишь на авось проживешь.

Мальчик, любимец кривой Ликориды, по облику — кравчий

Из Илиона, Фавстин. Зоркий глазок у кривой!

На чаше этой Менторов чекан — змейка.

Живет она, и серебро всем нам страшно.

106

Если ты дал мне взаймы полтораста каких-нибудь тысяч

Из сундука твоего, что до отказа набит,

Другом великим себя, Телесин, ты за это считаешь?

Друг-то не ты, кто ссудил, друг это я, кто отдал.

Пастою, Полла, скрывать морщины на брюхе стараясь,

Мажешь себе ты живот, но не замажешь мне глаз.

Лучше оставь без прикрас недостаток, быть может, ничтожный:

Ведь затаенный порок кажется большим всегда.

Корчишь, Летин, из себя ты юношу; волосы крася,

Вороном сделался ты, только что лебедем быв.

Всех не обманешь, поверь: что ты сед, Прозерпине известно,

И у тебя с головы сдернет личину она.

Почему, Лигурин, тебя завидев,

Все бегут со всех ног, боясь встречаться,

И сейчас же вокруг тебя все пусто,

Хочешь знать? Ты поэт сверх всякой меры.

5 А порок этот жуток и опасен.

Ни тигрица, тигрят своих лишившись,

Ни змея на полуденном припеке,

Да и злой скорпион не так ужасны.

Кто стерпел бы, скажи, такие муки?

10 Я стою — ты читать, присел я — тоже,

Я бегу — ты читать, я в нужник — тоже,

В термы скрылся я — ты жужжишь мне в ухо,

Я в купальню скорей — не даешь поплавать,

Я спешу на обед — меня ты держишь,

15 Я пришел на обед — сгоняешь с места,

Я устал и заснул — меня ты будишь.

Видишь, сколько ты зла наделать можешь?

Ты и честен, и добр, и чист, но страшен.

Бегал ли Феб от стола и обеда Тиеста, не знаю,

Но от обедов твоих прочь я бегу, Лигурин.

Правда, изыскан твой стол и пышными яствами убран,

Но ничего не идет в рот мне при чтенье твоем.

5 Камбалы не подавай, ни барвен своих двухфунтовых,

Ни шампиньонов ты мне, устриц не надо: молчи!

Требуешь ты от меня без конца, чтобы в тоге потел я.

Нет! Пусть послужит тебе вольноотпущенник мой.

Это не то, говоришь? Это лучше гораздо, поверь мне:

Я за носилками брел, он же их сам понесет;

5 Если в толпу попадешь, он ее растолкает локтями,

А благородный мой бок слишком тщедушен и слаб.

Станешь ли ты говорить на суде, не скажу я ни слова,

Он — во все горло тебе «браво» всегда заревет;

Спор ли возникнет какой, разразится он громкою бранью,

10 Мне же слова применять крепкие стыд не велит.

«Значит, как друг ничего для меня не согласен ты делать?»

Сделаю, Кандид, но то, что не под силу рабу.

Где с врат Капенских крупный дождь всегда каплет,

И где в Альмоне жрец Кибелы нож моет,

И там, где луг святой Горациев зелен,

Где Геркулеса-крошки храм кишит людом,

5 В повозке там, Фавстин, дорожной Басс ехал

И всякой снеди деревенской вез вдоволь:

Кочны капусты ты увидел бы знатной,

И двух сортов порей, салат-латук низкий,

Желудку вялому полезную свеклу,

10 А рядом связку тяжкую дроздов жирных,

И зайца, что собакой галльской был пойман,

И поросенка, что не ел бобов грубых.

Перед повозкой скороход спешил с ношей:

Закутав сеном, бережно он нес яйца.

15 Басс ехал в Рим? Напротив: на свою дачу.

107

Нищую комнатку Ол построил, но продал усадьбу:

Сам занимает теперь нищую комнатку Ол.

В кубок, где массик твой был, ты вейское мне наливаешь.

Я предпочел бы пустой кубок понюхать, чем пить.

Вот для чего (и для этого лишь) ты зовешь отобедать:

Чтобы стишонки свои вслух, Лигурин, мне читать.

Я и сандалий-то снять не успел, как уже преогромный

Вместе с латуком несут и с разносолами том.

5 Том ты читаешь второй — еще первые блюда не сняты,

Третий за ним, а десерт все не поставлен на стол.

Вот и четвертый прочтен и до пятого тома добрались.

Верно, протух бы кабан, поданный столько же раз!

Если макрелям не дашь ты проклятые эти поэмы,

10 Дома ты будешь один есть своей обед, Лигурин.

108

Если хвалю я лицо и в восторге от ручек и ножек,

Галла, то ты говоришь: «Голой я лучше еще».

Но никогда ты со мной не желаешь отправиться в баню.

Или боишься, что там я не понравлюсь тебе?

Дом себе, Тонгилиан, за двести тысяч купил ты,

Но уничтожен он был частой в столице бедой.