Марк Марциал - Эпиграммы

Но еще лучше о них краткая надпись гласит:

5 «Связаны оба святым союзом жизни похвальной,

Оба (что редко найдешь) верные были друзья».

Глух твой голос — с тобою спали, Эгла.

Звонок он — целовать тебя не стоит.

Если кричишь на суде и трещишь ты без умолку, Элий,

Это недаром: берешь ведь за молчание ты.

Коль не досадно и не против ты, Скадзон,

Будь добр, Матерну моему шепни вот что, —

Но потихоньку, чтобы он один слышал:

«Вон тот поклонник ревностный плащей грубых,

5 В бетийской ткани сам и в серой, как пепел,

Всех тех за баб считает, кто одет в пурпур,

И всех, кто ходит в фиолетовом платье.

Пускай простое хвалит, пусть всегда носит

Он грязноватый цвет, да сам-то он желтый!

10 А почему ж считаю я его девкой?

Встречаюсь в бане: хоть бы раз он взгляд поднял!

Так нет: глазами ест он там парней ражих,

И слюнки у него текут на их ноги».

Ты спросишь, кто же он? Да я забыл имя.

Стоит лишь всем закричать, говорить начинаешь ты, Невол,

И как ходатай себя держишь иль ловкий делец.

Способом этим любой прослыть сумеет речистым!

Вот замолчали все… Ну, Невол, скажи что-нибудь!

Судится все Диодор и подагрою, Флакк, он хворает.

Но он не платит дельцу: болен хирагрою он.

Ты и двух не имел еще мильонов,

Но был так тороват и щедр в то время,

Так роскошен ты был, Кален, что десять

Миллионов тебе друзья желали.

5 Бог услышал мольбы и наши просьбы,

И еще до восьмых календ, пожалуй,

Дали деньги тебе четыре смерти.

Ты же, словно не получил в наследство,

А лишился всех этих денег сразу,

10 Голодовку завел такую, бедный,

Что на свой богатейший пир, который

Ты даешь лишь однажды в год, не чаще,

Тратишь только гроши, как жалкий скряга,

Так что мы тебе — семь друзей старинных —

15 И в полфунта свинца не обойдемся!

Что ж тебе пожелать за эту милость?

Сто мильонов тебе, Кален, мы просим:

Ведь от голода ты тогда подохнешь!

64

Мамочки, папочки все у Афры, но папочкам этим

Всем и мамашам она может бабусею быть.

Некогда бывший моих стихов переписчиком верным, —

Счастьем хозяина был, Цезарям был он знаком, —

В самых цветущих годах своей юности умер Деметрий

После трех лустров и жатв с ними еще четырех.

Чтобы, однако, сошел не рабом он к теням стигийским,

В муках, какими его жег нестерпимый недуг,

Дал ему вольную я, отказавшись от прав господина:

О, если б только его мог этот дар излечить!

Он оценил пред концом награду свою и патроном

10 Назвал меня, отходя вольным к подземным водам.

65

Кто писал для тебя твою Венеру,

Тот, поверь, Ликорида, льстил Минерве.

66

«Дали бы мне миллион сестерциев вышние боги, —

Сцевола, ты говорил, всадником даже не быв, —

Как бы я зажил тогда, как широко и как беззаботно!»

На смех и дали тебе боги, о чем ты просил.

5 Тога гораздо грязней после этого, пе́нула хуже,

Трижды, четырежды твой кожей заплатан башмак.

А из десятка маслин большинство всегда бережется,

И перемена одна на два обеда идет.

Пьешь красноватую ты отседа вейского гущу,

10 Грош тебе стоит горох пареный, грош и любовь.

Ну-ка, судиться идем! Ты, Сцевола, плут и обманщик:

Или живи, иль отдай долг миллионный богам!

67

Что пантера несет на пестрой шее

Расписное ярмо, а тигр коварный

Терпеливо бича удары сносит,

Что олень удила златые гложет,

5 Что идет в поводу медведь ливийский,

А кабан, калидонского почище,

Повинуется пурпурной уздечке,

Что нескладный бизон повозку тащит

И что слон, вожаку послушный — негру,

10 Исполняет покорно легкий танец, —

Не богов ли то зрелище, скажи-ка?

Но посмотрит на это, как на мелочь,

Кто забавную львов охоту видит,

Как изводит их резвость зайцев робких:

15 Схватят, пустят, опять поймав, ласкают,

И добыча в их пасти невредима,

Через зев свой они проход просторный

Ей дают, опасаясь ранить зубом:

Стыдно было б загрызть зверьков им нежных,

20 Раз они перед тем быков сражали.

К милосердью такому не приучишь

Львов, но знают они, кто их владыка.

Если, Овидий, вину, что родится в номентских угодьях,

Дать постоять и его выдержать несколько лет,

Долгая старость и вкус у него и названье скрывают